В Челябинске 26—28 ноября состоялся фестиваль искусств «МАЧ». На новой коворкинг-площадке Radiozavod устроили выставку молодых уральских художников и фотографов, концерты местных и заезжих музыкантов, световые и цифровые лектории. Особое место в фестивальной программе заняли события формата open talk. Один из разговоров, «Искусство благоустройства», состоялся с участием главного архитектора города.

В гулком зале коворкинга на фоне плазм с психоделическим фирменным узором «МАЧ» расположились:

архитектор Павел Крутолапов,

руководитель девелоперской компании «Весна», застройщика ул. Лесопарковой Екатерина Цветкова,

свежеиспеченный руководитель новенького Центра развития городской среды Челябинска Александра Некрасова (этот центр создан при городском Агентстве по инвестиционному и инновационному развитию),

куратор ивент-проектов Дома архитектора Галина Зубаирова

и представитель движения «Том Сойер Фест» в Челябинске Анастасия Кашина.

Роль модератора на себя примерил Павел Крутолапов и повел разговор в сторону сочетания современного искусства и городской среды. Как-то очень логично тема завязалась на «Большой глине № 4» — скульптуре, которая вызвала яростную полемику москвичей и ценителей искусства.

Скульптура «Большая глина № 4», Москва (Фото: rbc.ru)

— Есть всегда противопоставление скульптуры городской и современного искусства, арта, который возникает сам по себе. Саша, ты сейчас задаешь тренды в благоустройстве, что думаешь по поводу скульптуры и шумихи? — Павел Крутолапов бросает первый вопрос встречи.

— «Глина» размещалась в трех европейских городах, но резонанс вызвала только в Москве. Может, потому что все в Москве делается без диалога с жителями, без их участия? — сместила акцент в теме Александра Некрасова.

— А жителей нужно вовлекать в процесс? Стоит выстраивать диалог, конечно. Так, чтобы все друг друга услышали, — уточняет Александра Некрасова.

— Соучастие — это какая-то трешнятина бесконечная, — вмешивается Екатерина Цветкова. — Мне не все равно, я за город, за среду. Но это всегда получалось плохо. Час-два соучастного проектирования — нереально за это время создать, придумать что-то ценное, значимое.

— Соучастное проектирование — это хитрый ход, придуманный чиновниками. Как обезопасить будущий сквер, к примеру, от вандалов? Вовлечь людей в создание, проектирование, чтобы они относились к новому пространству как к своему. Вот и все, — раскрывает карты Павел Крутолапов. — А проектирование сейчас осуществляется на основе опросов местных жителей. В этих диаграммах больше информации, чем в живой беседе.

Но беседа началась с другим посылом, и модератор эту искусственную линию возвращает на повестку. Отметив, что очень часто официальное городское искусство (монументы или вот будущие киты на набережной) вступает в некий батл с андеграундом, искусством не по заказу. По мнению Павла, одно без другого существовать просто не может. И спонтанное возникает как ответ. Например, у московской глины «очень красивый посыл»:


— Это скульптура-заготовка, которая может превратиться в любую форму. В этом много красоты и смысла. Вот я говорю, а у меня мурашки, — улыбается Павел Крутолапов.

— Вам нужно разобраться с термином «современное искусство», «уличное». Вы не понимаете, — вмешивается уличный художник Валера Нейд. — «Граффити раша», Бразил делают коммерческое творчество. Называют это граффити и стрит-артом, вы в это верите и просто перестаете разбираться в том, что такое настоящее искусство. Есть пацаны такие, как я, как Кораблик, которые просто делают свое искусство, не пытаясь вам понравится или что-то доказать.


— Кораблик — очень крутое явление, я кайфанул от кораблика, который появился на реке Миасс. А недавно в сторис мелькнула идея «давайте поставим кораблик в ледовом городке». Это прикольно, жаль, не вписывается в концепцию сказок, можно подумать, — заметил Павел Крутолапов.

— Не нужно думать, мы сами поставим, — перебил Валера Нейд. — А на самом деле нам нужен легальный хофф — место, где можно прийти и нарисовать что хочешь. Такие есть в Екатеринбурге, Сочи. Почему бы не сделать в Челябинске? Сделайте, мы придем и нарисуем.

— А он прямо такой юзабельный, постоянно будет обновляться? — заинтересованно вмешивается Екатерина Цветкова.

— Конечно. Главное — чтобы можно было рисовать без разрешений, руководствуясь только внутренней цензурой. Не могу сказать за всех художников, конечно, — уточняет Валера Нейт.

— То есть вот дети гуляют, а у тебя там — хоба! Нда, надо подумать, — смеется Цветкова. — У нас были такие проекты. Почему бы и не возобновить. Искусство и благоустройство сейчас смешиваются. Уже недостаточно просто поставить скамейку, нужно создать эмоцию. Это новые идеи и совершенно другие деньги. Но люди своими деньгами проголосовали за это. Возвращаясь к глине: нам сейчас нужна «Большая глина № 5» в Челябинске, в качестве арт-объекта на территории вокруг новых домов. Искусство ведь должно вызывать эмоции в первую очередь.

— Взаимодействовать с частным застройщиком классно для уличных художников. Это проще, чем с администрацией города. Когда мы начали заниматься переходами (не буду сейчас комментировать, удачно или нет: но были ларьки, а стали переходы), оставили несколько стен для уличных как раз художников. Но для прямой коллаборации еще не дошли, — рассказывает Павел Крутолапов.

— Мы как раз хотим наладить эту связь, диалог, — вступает в беседу Галина Зубаирова. — В Доме архитектора состоится лаборатория с участием художников и фотографов. Предложим им исследовать город, составить карту вдохновляющих мест. Чтобы архитекторы, проектировщики учитывали художественный взгляд на город в процессе создания своих концепций.

Беседа продолжалась больше часа. Участники обсудили и засилье легальных граффити в Челябинске, и смысл креативного кластера Svoboda2. Но главное — узнали чуть больше о планах челябинского управления архитектуры на 2022 год: шесть километров набережной, кольцевые прогулочные маршруты, проект развития велоинфраструктуры города и спортивный парк у «Юности». Подробнее об этом — в новостях на «Первом областном».