В двух шагах от правительства Челябинской области чуть ли не по бревнышку разобрали старинный дом № 16 по улице Цвиллинга. Крыши нет, окон нет, стены подперли досками, внутри рабочие заливают бетоном пол.
Мы решили разобраться, что происходит с объектом культурного наследия — домом доктора Павла Агапова. Того самого, который весной 1918 года создал в Челябинске первую неотложку.
«Вы даже не представляете, чем владеете!»
Фото из архивов Исторического музея Южного Урала
Дом доктора Агапова, построенный в начале XX века, хотели снести еще в начале 2000-х, когда в квартале Цвиллинга — Карла Маркса — Кирова — Коммуны администрация Челябинска задумала строить комплекс офисных высоток. С историческим центром города тогда никто не церемонился. Площадку начали активно застраивать, и дом № 16 по улице Цвиллинга только чудом уцелел.
В 2004 году была проведена Историко-культурная экспертиза, которая предсказуемо не нашла в данном объекте ничего ценного и памятником его не признала. Через десять лет собственник здания, компания «Трейд-Урал 2», вознамерился строить на этом месте гостиницу в пять-шесть этажей в виде куба, облицованного темным стеклом.
Министерство культуры Челябинской области отказалось согласовывать такой смелый проект.
Именно региональный Минкульт подверг сомнениям выводы некоего эксперта из Рязани и заказал новую историко-культурную экспертизу, автором которой выступила Татьяна Маевская, авторитетный в городе архитектор-реставратор, начальник проектно-реставрационного бюро института «Гражданпроект». Забегая вперед, заметим, что Татьяна Маевская была одним из экспертов, защитивших историческое здание Челябинского аэропорта, когда его готовы были снести под шумок строительства нового терминала.
Собственники дома Агапова оспаривали в арбитражном суде и решение Минкульта, и экспертизу Татьяны Маевской, которая доказала, что деревянный дом, построенный в 1906 году, имеет несомненные признаки объекта культурного наследия.
«Когда мы с мужем (архитектор Александр Николаевич Дьячков. — Прим. ред.) пришли и впервые внимательно осмотрели дом, то пришли в восторг. Это образец редкого в русской архитектуре течения — историзма, или «ропетовщины» — по имени архитектора Ивана Ропета. Это эклектичный стиль, смешение нескольких направлений, модерна и классики... Имя автора проекта дома Агапова история, к сожалению, не сохранила, но это уникальный памятник своего времени. «Вы не представляете, чем вы владеете!» — сказала я собственникам, когда они ко мне пришли с вопросами», — рассказала Татьяна Маевская.
Победа экспертов
Из Акта государственной историко-культурной экспертизы по дому П.А. Агапова от 16 октября 2015 г.
«...бывший дом П. А. Агапова... представляет собой замечательный образец архитектуры начала 20 в. деревянных построек в „псевдорусском стиле“ „ропетовского“ направления. Эта постройка уникальна для г. Челябинска, т. к. на данный момент таких деревянных построек сохранилось единицы, и нуждается в повышении ее охранного статуса;
... объект отличается выразительными фасадами в „псевдорусском стиле“ (эклектика). Наличники окон, карниз главного и части южного фасадов выполнены в технике накладной резьбы. Резьба пропильная;
...на данный момент бывший дом П. А. Агапова является важным сохранившимся элементом на данном участке историко-архитектурной среды конца 19 — начала 20 вв. Снос этого дома прервет цепочку исторических построек, начиная с дома по ул. Цвиллинга, 20 и вниз к ул. Труда».
(из Акта государственной историко-культурной экспертизы, обосновывающей принятие решения о включении в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) ...бывшего дома П. А. Агапова,
расположенного по адресу г. Челябинск, ул. Цвиллинга, д. 16, Литер А от 16 октября 2015 г.)
Занятно, что за судебным процессом тогда ревностно следили общественники, и был даже момент, когда домик, облепленный дикими рекламными вывесками, взяли под охрану сотрудники правоохранительных органов — чтобы до решения арбитражного суда его никто не успел разрушить.
Арбитражный суд поддержал эксперта Татьяну Маевскую, а собственникам в иске отказал.
С тех пор с милым деревянным домом не происходило ничего, он тихо и печально разрушался.
Вместо одного дома будет два
На прошлой неделе работы на объекте по адресу Цвиллинга, 16 начались с такой сумасшедшей силой, что заставили встрепенуться и общественников, и журналистов. Крышу сняли, окна демонтировали.
От милого и до сих пор целого дома врача Агапова оставили две бревенчатые стены. Да и те, казалось, толкни — раскатятся по бревнышку. Подпертые досками столетние стены давали картинку полной катастрофы.
Как это могло случиться? Как можно было так поступать с охраняемым памятником истории и архитектуры? Мы запросили комментарии у всех интересантов и выяснили следующее.
Госкомитет охраны объектов культурного наследия Челябинской области оперативно ответил на наш запрос и сообщил, что
«научно-проектная документация реставрации дома с приспособлением получила положительное заключение историко-культурной экспертизы и была утверждена в 2019 году. На основании этой документации был разработан рабочий проект реставрации с приспособлением. Все предусмотренные законом процедуры и согласования соблюдены».
Реставрация дома с приспособлением, по сути, означает, что исторический облик дома должен быть сохранен, но некоторые элементы можно заменить на новые, идентичные.
«Есть то, что не сохранить. Например, внутренние перегородки пришлось снести полностью, так как они оказались не бревенчатыми, там труха, их слепили из того, что было. Они рассыпались. Разобрана и западная стена, потому что находится в критическом состоянии, однажды просто упадет. Что с ней делать? Конечно, менять. Именно для таких сложных объектов, пострадавших от времени, и существует такой профессиональный термин: реставрация с приспособлением», — пояснил Первому областному информационному агентству историк Гаяз Самигулов.
«Установлено неудовлетворительное состояние фрагментов несущих и ограждающих конструкций: внутренних стен и перегородок, конструкций крыши, чердачного перекрытия над всем зданием, несущих конструкций бревенчатых стен дворовых фасадов», — говорится в ответе Госкомитета редакции Первого областного информагентства.
Специалисты по охране культурного наследия подробно перечисляют всё, что после ремонта должно быть сохранено и восстановлено близко к подлинному: от гранитного цоколя, бревенчатых несущих стен, деревянных карниза и фриза, исторических оконных проемов, деревянных резных декоративных элементов до архитектурных приемов оформления восточного и южного фасадов в стиле модерн с элементами деревянного зодчества.
В Госкомитете уточняют, что необходимо воссоздать и утраченный во второй половине XX века входной портик. Его нынешние челябинцы уже и не помнят.
Фото из архивов Исторического музея Южного Урала, 1937 год
Утвержденным проектом реставрации предусмотрен мансардный этаж с окнами, воссоздание печных труб и люкарен (круглых окошек), демонтаж внутренних некапитальных перегородок и стен.
А главное — разрешено построить новый двухэтажный кирпичный пристрой с севера и запада, но так, чтобы общая высота крыши не превышала отметку конька здания-памятника.
«Это всё равно что разобранный автомобиль»
«У меня были сомнения по проекту, я высказывал их. Меня беспокоит мансардный этаж, это может изменить внешний облик дома, хотя крыша была плоская, поздняя. Кроме того, планируется пристрой с западной стороны. Западная стенка не является предметом охраны, и формально нарушений нет. Но главное, я с большим уважением отношусь к автору проекта — архитектору-реставратору Татьяне Маевской», — прокомментировал реставрацию дома Агапова архистраж Юрий Латышев.
Мы связались с владельцем здания, директором ООО «Трейд Урал 2» Алексеем Машкауцаном и попросили ответить на вопросы: что происходит с домом? Что намерены строить на этом месте собственники? Почему сейчас от исторического объекта остались только две стены?
«Обсуждать, почему здание в настоящий момент в таком виде, все равно, что обсуждать ремонт автомобиля, когда с него сняты колеса, двигатель и так далее. Мы же судим по конечному результату. Зданию более 110 лет. Обследование показало, что деревянные конструкции в аварийном состоянии. Предусмотрена частично замена сгнивших элементов, частично реставрация. Все фасадные детали уже демонтированы для реставрации специализированной организацией. У нас на руках согласованная научно-проектная документация реставрации с приспособлением данного объекта к современным условиям. Мы получили положительное заключение историко-культурной экспертизы еще в 2019 году. Мы сохраним габариты здания, основные архитектурные элементы, архитектурные приемы оформления фасадов. Из-за аварийности деревянных конструкций предусмотрен капитальный ремонт крыши с организацией мансардного этажа. С дворовой стороны планируется возвести пристрой, высотой не превышающий габарита существующего здания, так как высота в коньке крыши является предметом охраны», — ответил Первому областному информагентству Алексей Машкауцан.
Алексей Семенович прислал в редакцию эскизные проекты дома. Вот так, судя по чертежам, будет выглядеть дом доктора Агапова весной 2022 года: именно до этого момента действует разрешение Госкомитета по охране объектов ОКН на проведение реставрационных работ.
Дом Агапова с улицы Цвиллинга должен сохранить свой исторический облик.
Внимательно смотрим дом с четырех сторон и видим, что вместо одного дома здесь будет два: сохраненный в резных наличниках, с мансардой и новой входной группой деревянный и кирпичный новодел на бывшем заднем дворе.
Чтобы разобраться, какие изменения, в конце концов, претерпит памятник архитектуры и при чем тут самостоятельный пристрой, мы позвонили архитектору-реставратору Татьяне Маевской, автору проекта и автору той самой решающей экспертизы, спасшей дом доктора Агапова от сноса.
«Пристрой — это компромисс»
Татьяна Ивановна Маевская говорит о доме доктора Агапова как о самом драгоценном для нее проекте.
«Понимаете, к задней стене дома были пристроены хозпостройки, сарайчики, навес. Все давно разрушены и, конечно, никакого смысла восстанавливать. Мы приняли решение возвести на этом месте кирпичный пристрой. Мы оставляем оба здания в одном историческом уровне. Внешний облик дома со стороны Цвиллинга не изменится. Если не знать, что там пристроен дом, то и догадаться невозможно», — объясняет Татьяна Маевская.
Опытный архитектор-реставратор детально комментирует предстоящую работу. Бутовый фундамент толщиной почти метр дополнительно усилят. Своды Манье в подвале — плоская арка, модная по тем временам, — будут сохранены, и подвал, служивший хозяевам погребом, чуть углубится, помещение можно будет использовать.
На первом этаже дома сейчас укрепляют пол, потолок и стены
Принципиально сохранится внутренняя композиция дома из нескольких связанных срубов, хотя оказалось, что перегородки превратились в труху, придется менять. Но система бревенчатых клетей будет сохранена.
«Начинаем разбирать — дом разваливается. Дерево и правда в очень плохом состоянии. Очевидно, придется менять даже несколько из основных бревен, они в аварийном состоянии. Вот и выставили подпорочки», — поясняет Татьяна Маевская.
Чуть опустится высота первого этажа. За счет этого увеличится чердак, появится мансарда. Именно поэтому рабочие сейчас крепят добавочные колонны. Конфигурация крыши остается: скатная крыша — предмет охраны.
Внутренние перегородки сохранить не удастся. А вот брендмауэрная бутовая стена (справа) — предмет охраны
Окна по южному и главному восточному фасаду — основная ценность дома. Все наличники и деревянный декор уже сняли и отвезли на реставрацию. Будет сохранена и расстекловка — оригинальная система переплетов, но без форточки, так как форточка — советское изобретение.
«Но главное, боль моя — входная группа на четырех стойках с красивым шатром. Таково было мое условие заказчикам. Мы воссоздаем вход по фотографиям, его снесли уже во второй половине XX века. Но доктор Агапов заходил домой именно через такой вход», — рассказывает Татьяна Маевская.
Архитектор-реставратор неоднократно подчеркивает, как важно, что собственники сейчас взялись за восстановление памятника истории и архитектуры. Сколько домов в центре не дождались реставрации и разрушились безвозвратно. Татьяна Маевская приводит в пример дом № 8 по Цвиллинга, который неизвестно, получится ли теперь реанимировать.
«Да, пристрой — это компромисс. Но мы пошли на это, потому что понимаем, как важны собственнику квадратные метры. Если бизнес не будет заинтересован в сохранении исторического объекта, город его потеряет. Для нас главное — чтобы дом жил! Обязательно нужно его сохранить. Мы сделали так, что дополнительное помещение скрыто от глаз. По нашему с Александром Дьячковым проекту дом Агапова будет смотреться органично. Как будто так и было — скажете вы. А это лучший комплимент реставраторам», — подытоживает Маевская.
Дряхлеющая и неотвратимо разрушающаяся историческая застройка — проблема и боль любого крупного города России, не только Челябинска. Бывшие статусные особнячки теряют осанку и становятся похожи на членов Дворянского собрания, лишенных положения, лоска и средств. Жалкий Киса Воробьянинов в мятом пиджачке с протянутой рукой.
В центре Челябинска можно по пальцам пересчитать оставшиеся в живых строения, представляющие архитектурный и культурный интерес. На днях в Госкомитете охраны объектов культурного наследия как раз решается судьба 27 из них.
Как ни печально, но надо констатировать, что старинные дома от гибели спасает большей частью не природная красота, а выгодная локация — во-первых, и ярко выраженный бизнес-интерес — во-вторых.
Каждый раз возвращение оригинального исторического облика дома — вопрос не только денег, но и соответствия всем требованиям законодательства. И через эти железные жернова согласований продирается, как мы понимаем, далеко не каждый предприниматель, имеющий в собственности объект культурного наследия. Примеры тому — разрушенные домики на улице Труда, не дожившие до реставрации.
Восстановление столетних особняков — всегда вопрос компромисса интересов собственника, градостроительной политики и требований закона. Нельзя не признать, что историко-культурное наследие без денег бизнеса (город в данном вопросе всегда пас) будет утрачено. История с домом доктора Агапова сейчас представляется примером как раз такого компромисса. Но что будет с остальными оставшимися в живых домами начала XX века?
