На главном фото в жанре «до и после» выступает медведица Соня. Слева — семикилограммовая доходяга, подобранная на трассе в Катав-Ивановском районе осенью 2021 года. Такой она попала в центре «Спаси меня», где ее отпаивали рыбьим жиром и кормили по часам биойогуртами. Была она настолько хилой, что в первую зиму даже не впала в спячку — не хватало жировой прослойки, чтобы во сне сохранять тепло.



Когда ей исполнилось полтора года, она окрепла настолько, что однажды темным апрельским вечером 2022 года разобрала крышу своего вольерчика и собралась было прогуляться по улице Героев Танкограда, что метрах в ста от приюта «Спаси меня». Только бдительность сотрудников, их сообразительность и наличие тяжелой шины от автомобиля «Урал» спасли город от визита любопытной медведицы. Соню отвлекли вкусняшками, и пока она наивно ела — на крышу затащили шину и пригрузили всяким подручным хламом.

Так стало понятно, что медведь Соня — здоровый, сильный зверь и нрав у нее — как подобает дикому зверю, вольный и неудержимый. Справа на главном фото — Соня сейчас. Ей почти два года. 

Именно ее бунтарский дух и агрессивность дали зоозащитникам из центра «Спаси меня» основание надеяться, что медведицу можно будет отпустить в лес, а не держать взаперти пожизненно. Уже вели переговоры с Аршинским заказником, что на границе с Башкортостаном. Был шанс, что Соня не успела привыкнуть к людям и справится в лесу как взрослый самостоятельный медведь.


Соня выросла и окрепла, хоть и осталась меньше своих сверстников

Но специалисты Минэкологии Челябинской области в начале осени осмотрели ее и пришли к выводу, что момент упущен: Соня начала доверять человеку, а значит, сможет выйти к жилью. Вольер в приюте серьезно укрепили. Вопрос, где будет жить взрослая медведица, пока открыт.

Соня — одна из тех медвежат-сирот, которых каждый год находят в Челябинской области: то на заправках, то на помойках, то на трассах, то просто подкидывают людям.


Это Варя, которую выгуливал на чебаркульском пляже местный житель. 



Медвежонок Умка был найден на заправке под Чебаркулем весной 2021 года и оказался братом Вари. 
Обоих отправили под Хабаровск, в центр реабилитации диких животных «Утес»

...История обычно начинается в феврале, когда идет необъявленная охота на медведей. Браконьеры нападают на спящую в берлоге медведицу. Мать убивают, малыши остаются сиротами. Им не выжить одним.

И тут в охотниках (здесь мы должны остановиться и непременно пояснить, что браконьеров, нападающих на берлогу, охотниками называть нельзя) — так вот, в этих убийцах включается какой-то необъяснимый гуманизм. Они берут кутят, которым и года нет, и как бы спасают от верной гибели — выбрасывают поближе к людям: может, кто-то что-нибудь придумает, ну жалко сосунков.

Маленькие косолапые — они как плюшевые игрушки. Очаровательные, умилительные настолько, что действуют даже на отмороженных браконьеров. 


Медвежонок Баграт с неизвестной судьбой, которого привезли в центр «Спаси меня» из Пермского края, тоже был отправлен в «Утес»

Что происходит с ними дальше? Вот тут отдельный сюжет.

В России есть всего два крупных центра для реабилитации медвежат: знаменитый Центр спасения медвежат-сирот в Тверской области, основанный биологом Валентином Пажитновым (если не слышали, легко нагуглите, на YouTube есть прекрасный фильм), и Центр реабилитации диких животных «Утес» под руководством Эдуарда Круглова в Хабаровском крае, где уже много лет живет тигр Жорик, а недавно по соседству поселился и челябинский тигр Гектор. 

В лесах под Тверью и под Хабаровском принимают и готовят к самостоятельной жизни в дикой природе осиротевших медвежат. Только Пажитновы берут крошечных сосунков, до месяца, а Круглов принимает малышей до пяти месяцев, но не старше. У этих двух центров разные методики воспитания медведей, но обе успешно работают. Смысл в том, чтобы медвежонок подрос и, не успев привыкнуть к человеку, ушел в лес и смог сам добывать пищу, строить берлогу, биться с врагами. Остался диким зверем, как ему на роду написано.

...Тут очень тонкие настройки — и специалисты по реабилитации медведей расскажут, как для того, чтобы малыш-сирота выжил сам, без матери, в живой природе, он должен не слышать ни голоса, ни запаха человеческого. Никогда. Как если бы рос в лесу, куда людям дороги нет. Сотрудники не подают голоса, закрывают плотной одеждой лицо, ходят в специальных комбинезонах, чтобы запах человека по-прежнему означал для зверя опасность и внушал естественный страх. Чтобы сохранились инстинкты дикого зверя и дали подросшему медвежонку шанс выжить одному в тайге. 

Когда страх перед человеком утрачен, судьба медведя предрешена: его нужно содержать под контролем, на ограниченной территории до конца жизни. В центре «Утес» для таких зверей есть специальные закрытые вольеры, подобные тем, где живут звери-инвалиды, как тигры Жорик и Гектор. 


Медвежата Шкода и Забава, подобранные на заправке у Банного, были отправлены в челябинский зоопарк по личному распоряжению губернатора

Два медвежонка, замеченные на заправке в «Банном» в 2021 году, вероятно, не были сиротами, и, возможно, в зарослях их ждала мамаша, но медвежат подкармливали добродушные туристы — и эта парочка перестала бояться людей. Наоборот, ребята поняли, что где люди — там вкусняшки и вообще еда.

«Зверь, который однажды это понял, никогда не забудет. Он вырастет и по привычке придет к людям. И чем закончится встреча со взрослым медведем — никто не возьмется предугадать. Понятно только, что риски такого контакта велики. Поэтому доверчивых медвежат, пока еще не выросли и не представляют угрозы, нужно было немедленно изолировать в каких-то понятных условиях», — рассказывает директор Школы зооволонтеров Екатерина Карпенко.
Только благодаря вмешательству губернатора Алексея Текслера найденышей Шкоду и Забаву поймали, из Башкирии переправили в Челябинск и определили в зоопарк, где они сейчас готовятся к спячке. Нельзя сказать, что это мечта дикого зверя, выросшего на свободе, но в данном случае иной исход для медведиц точно был бы трагичным.

По поручению губернатора в зоопарк переехал и медведь Малыш из Саткинского района

Медведь Малыш в придорожном кафе в Саткинском районе пережил трех хозяев. Смешным малышом из бродячего цирка он попал к первому владельцу и стал достопримечательностью заведения. Он вырос веселым, сильным зверем, привыкшим к людям, — и когда очередные хозяева уехали, не сказавши адреса, остался на попечении волонтеров из Сатки.


Медведя поили водой и кормили волонтеры из Сатки, когда хозяева оставили его одного
К счастью для Малыша, он перевезен в челябинский зоопарк.
А вот судьба двухлетней Сони, как и новых медвежат-сирот, которых подкинут/найдут/заметят на заправках/пляжах/трассах, как это бывает каждую весну, остается туманной. Дело в том, что с недавних пор центр «Утес» под Хабаровском уральских медвежат принимать не может: природоохранной прокуратурой Хабаровского края принято решение о том, что подвиды бурых медведей с Урала нарушают некий природный баланс и не могут смешиваться с подвидами бурого медведя, проживающего в Сибири.

«Все упирается в федеральный закон о перемещении охотничьих ресурсов. Он действует достаточно давно, но сейчас нашлись товарищи, которые актуализировали одно из положений. Теперь получается, ваших медведей к нам в Сибирь отправлять нельзя. Запрещено. Хотя мы понимаем, что это штучные истории, это несколько медвежат за много лет. Никакого потока медведей в Хабаровский край из Челябинской области нет и не было никогда. Какое тут смешение подвидов? Я работаю с дикими животными 30 лет — и это положение закона не мешало никому», — говорит руководитель Центр реабилитации диких животных «Утес» Эдуард Круглов.
Директор Школы зооволонтеров Екатерина Карпенко подчеркивает, что по закону, если пройти необходимые процедуры и взять разрешения, то медвежат отправлять из Челябинска в Хабаровский край можно. Весь комплект документов стоит от одного до полутора миллионов рублей.

«Получается, нужно просто взять у них разрешение на перемещение так называемых охотничьих ресурсов, заплатить миллион или полтора — и тогда везите, пожалуйста. Понятно, что у зоозащитников нет таких денег. Но ведь это подчеркивает абсурд самой ситуации: перемешивать породы нельзя, а за деньги — на здоровье. Руководители Института охотоведения в Хабаровске говорили мне в личной беседе, что "ваши два-три медведя нам погоды не сделают и породу не испортят". На это положение в законе все закрывали глаза, потому что ни на какую экосистему оно не влияло. Но точка стала конфликтной. И теперь любому найденышу-медвежонку из Челябинской области путь в Сибирь закрыт», — комментирует Екатерина Карпенко.

Мы связались с начальником Управления охраны, федерального государственного надзора и регулирования использования объектов животного мира и их использования Андреем Питовиным, чтобы понять, что можно предпринять в данной ситуации.

«Маленьких медвежат можно содержать только в неволе, например в фонде „Спаси меня“. Такого крупного реабилитационного центра, как в Хабаровском крае, в Челябинской области нет. И создавать его, согласитесь, нерационально: нет у нас такого количества медвежат, изъятых из природной среды. Мы решаем по каждому зверю конкретно. Вы знаете, что по личному поручению губернатора были пойманы и помещены в зоопарк медвежата Шкода и Забава, а также Малыш из Саткинского района. В каждом случае мы решаем конкретно, решаем в том числе и с организациями по России — у нас есть такие компетенции и полномочия. Мы можем выстраивать диалог с центрами реабилитации на межрегиональном уровне», — пояснил Андрей Питовин.


За последние годы в обществе вырос запрос на гуманизм и милосердие. Это заметно и по вниманию к перелетам львенка Симбы и леопарда Евы в Танзанию, которые транслировались в режиме онлайн, и к отправке тигренка Гектора в Хабаровский край — эти путешествия аудитория отслеживала с волнением и пошагово — и по росту популярности приютов для бездомных собак и кошек, что содержатся исключительно на донаты. Косвенно о запросе на гуманизм свидетельствует факт, что на смену возрастным охотникам на медведей новое поколение не пришло. И уже не придет.

Если каких-то пять лет назад медведя, который вышел к поселку, могли немедленно отстрелить, сейчас в историю вписываются зоозащитники — зверя совсем не обязательно убивать. Можно его изъять из естественной среды и поместить в безопасное место, чтобы ничьей жизни ничего не угрожало. И общество на стороне зоозащитников, потому что это разумный и гуманный подход.

Тот же подход, здравый, человеческий, должен сработать и в ситуации с хабаровским центром «Утес», который пока остается самым реальным шансом для медведей вернуться в свою естественную среду.