Татьяне Предеиной 55 лет, и она снова выйдет на сцену Челябинского театра оперы и балета

Татьяна Предеина — не просто прима Челябинского театра оперы и балета им. Глинки. Ученица великой Екатерины Максимовой, солистка театра, педагог, первая в России действующая прима, которая получила ученую степень кандидата наук, заслуженная и народная артистка, автор собственного гала-концерта и фестиваля «В честь Екатерины Максимовой». А еще — потрясающей силы духа человек, абсолютно влюбленный в жизнь и балет.

Мы встретились с балериной накануне ее юбилейного концерта в рамках фестиваля «В честь Екатерины Максимовой»: 10 июня артистка выйдет на сцену после долгого перерыва. И в свои 55 лет исполнит чувственную и пронзительную миниатюру «Лебедь» Михаила Фокина на музыку Камиля Сен-Санса.

— Моя любимая миниатюра, жемчужина мировой хореографии! Это эмоционально сложный образ. Когда я готовила миниатюру много лет назад, за плечами уже было «Лебединое озеро», там схожий пластический рисунок. Но мне не сразу удалось уловить нужное состояние.

— Что помогло?

— Переломный момент настал, когда пришлось танцевать этот номер под открытым небом. Когда танцуешь на сцене, что видишь? Кулисы, софиты, сценическое оборудование. А тут надо мною было бездонное небо. Тогда поняла вдруг, что это — пластическое воплощение молитвы, души, буквально вознесение наверх. Место для таких откровений было, мягко сказать, не очень подходящее. Мы с артистами оперы и балета ездили в Троицк, устраивали концерт для пограничников, на стрельбище ходили. Я в стрельбе из «Макарова» взяла первое место.

Из той поездки мне остался знак «Отличник пограничной службы» и вот такое невероятное открытие для души.

— Любимая миниатюра — «Лебедь». А любимый балет?

— Это тот, который ты танцуешь сегодня. Все идет от любви. А если не любишь — значит, сделаешь не очень хорошо. Поэтому люблю каждую свою партию, особенно ту, которую буду исполнять прямо сейчас.

— А можно быть в балете без любви? Это ведь адский труд!

— Я вот не знала, что это станет моей жизнью. Но настолько полюбила балет. Тут важно еще быть дисциплинированным. Но это обязательно для любой профессии, иначе не выдержать каких-то тягот или ограничений.

— Какую партию вспоминаете с трепетом?

— Конечно, Анюту. Невероятные воспоминания. Наверное, это главная встреча в моей жизни. Сам балет потрясающий: гении Чехов и Васильев, невероятная музыка Гаврилина, исполнение Екатерины Максимовой. Получить эту партию, как говорится, из рук в руки, из ног в ноги... незабываемо!

— Первую встречу с Екатериной Максимовой помните?

— Да я дышать боялась в ее присутствии! Но она настолько теплый человек, что любые остроты и страхи, которые ты сам себе придумываешь, — они этой ее теплотой стирались буквально. Она была очень добра. Очень много отдавала, всех учеников любила как детей. Так что мы безумно старались.

Казалось, что пролезешь в игольное ушко, если она попросит.

— А она просила? Когда кажется, что вы уже выложились на все сто...

— Значит, это было не сто! Екатерина Сергеевна обращала внимание абсолютно на все: каждый шаг, каждый взмах ресниц, каждую ленточку на костюме. Для нее не существовало мелочей.  И она учила танцевать естественно, как дышать. Но для этого приходилось трудиться!

— Эту «Максимовскую» заботу передаете своим ученикам?

— Знаете, очень приятно, когда про меня говорят «О, сразу видно, ты — Максимовская!». По танцу, по движениям, по энергетике, по настроению. Это как знак отличия. И сейчас так же говорят про моих учениц. Я надеюсь, я смогла из ног в ноги, из рук в руки передать эти знания.

— Вы строгий педагог?

— Я требовательна, да. Взяла это от своего первого педагога Людмилы Сахаровой. И от Екатерины Максимовой, конечно. Я учу не просто исполнять. Я учу анализировать: почему вот тут что-то не получилось, прислушиваться к телу, понимать механику, думать. Это важно и для самостоятельной работы, и для работы с учителем.

— А если ученики приходят со своими идеями, вы их поддерживаете?

— Приветствую это, мы все тщательно разбираем. И если получилось красиво и хорошо — то почему бы и нет. Но это не отменяет того, что нужно доверять учителю. У нас профессия, в которой педагог не может быть теоретиком, он сам все это прошел. И без взаимного доверия ничего не получится. К каждому у меня свой подход, свое слово. Для кого-то это скипидар, для кого-то — новопассит. Каждому свое лекарство.

— Шутите на репетициях?

— О, для артистов и балетных па у меня есть свое словцо, помимо французской терминологии (тут Татьяна Предеина почти хохочет, жестами показывая те или иные балетные движения. — Прим. ред.). Даже у концертмейстеров ноты подписаны моими фразочками. Например, «спинки минтая» (артисты должны встретиться спинами), «суслик» (балерина группируется в стойку во время поддержки). Это как-то само собой рождается в процессе, так веселее. Или вот «дельфины» — все же видели, как они синхронно выныривают? Вот и артистам надо что-то сделать синхронно. Лири (Вакабаяси, солистка челябинского театра. — Прим. ред.) уже выучила, как называются все звери в русском языке. В топе — «камбала»! Это значит — очень плоско. Бриллиант почему блестит? Потому что он граненый.

А если ты плоский, как камбала, и глаза у тебя на одну сторону, то это неинтересно.

— Какие еще грани у артистов балета должны раскрываться, чтобы они стали бриллиантами? Это ведь не только красивое движение?

— Это внутреннее наполнение. Техника — это основа роли, язык, которым ты что-то рассказываешь. А нужно еще создавать образ. Ведь мы, в первую очередь, в театре и показываем спектакль.

— Есть ли у вас способ попасть в настроение героя, создать образ?

— Никакого волшебства. Просто приходишь и танцуешь. Ты подготовлен на 100, на 200 процентов. Все отработано до крошечных нюансов, до миллиметра поворота головы. И не важно, какое у тебя настроение, ты профессионал! На девятый день после похорон Екатерины Максимовой я танцевала партию Анюты. Казалось, что могу только рыдать без перерыва, но исполнила все идеально. А на сороковой день — нужно было танцевать «Дон Кихота» и веселиться.

— Как относитесь к современной хореографии?

— Если это трогает душу человека, значит, это искусство и имеет место быть. А если нет — тогда ради чего это все? Фраза «зритель не готов понимать» — даже не оправдание. Классический балет тоже не всем нравится. Но не трогать он просто не может. А если зрители не понимают — значит, это было неважно исполнено. Потому что тут и понимать нечего, нужно лишь любоваться и ловить настроение от артистов и музыки.

— А какую музыку любите?

— Лучшая музыка — это тишина (смеется). Серьезно, в театре и вокруг меня всегда столько звуков, шума. Никогда не включаю музыку, чтобы просто послушать. Не люблю наушники — они словно отрезают тебя от мира. Помню, ездили на гастроли в Японию. А времена были давние, только-только появились кассетные плееры. И вот я привезла себе плеер. Вся такая крутая, сижу в трамвае с плеером и... ничего не чувствую. Никакого восторга. Ведь столько интересных звуков вокруг. Точно так же не понимаю, зачем люди на природе включают музыку, когда можно слушать пение птиц, шелест травы, шум реки.

— Любите природу? Куда бы хотели поехать отдыхать?

— Отдыхать? Что это? (Смеется). Я люблю природу. Но не хочу путешествовать, не хочу в другие страны и города. Моя работа — это и есть мой отдых.

— А что для вас — счастье?

— Счастье — это когда тебя понимают. А еще счастье — это все то, что у нас есть. И даже если что-то неприятное происходит — так надо, это твой урок. Вот сейчас весна и я счастлива. Как, уже лето? Хорошо, лето, и я счастлива, чувствую это внутри.

— Вам 55 лет, выглядите великолепно! В чем секрет?

— Никаких секретов. Труд облагораживает человека.

— Концерт «Татьяна Предеина приглашает» — пусть не ежегодный, но уже многолетний. Кто примет участие в этом году?

— В зале будет очень много моих друзей и близких коллег — из Москвы, из Екатеринбурга, из Казахстана. Из Парижа еще собирались, но не сложилось. На сцене выступят мои ученицы, почетные гости из Татарского и Пермского театров оперы и балета, звезды Кремлевского балета. Можно сказать, что этот концерт — по волнам моей памяти: здесь будут детки из Пермского училища, из столичного театра. Тех мест, где я училась и выступала. А еще выступать буду я сама. Очень волнуюсь.

— Видео с репетиций волшебные! Ощущение, что вы и не уходили со сцены никогда.

— Представляете, сколько работы за всем этим? Сама не представляю (смеется). Благодарю Владимира Досаева и весь коллектив театра за поддержку и доверие. Для меня это выступление — эксперимент. Там много современной пластики, которая мне непривычна и требует многих часов репетиций. Но все эти часы и дни труда стоят выхода на сцену.

Тут Татьяна Борисовна берет паузу, задумывается и продолжает уже тише, серьезней и с некоторой дрожью в голосе.

— Когда я начала подготовку к этому номеру, вспомнила наш последний разговор с Екатериной Максимовой.

И она мне тогда сказала: «Танцуй! Танцуй! Отдавай все, что можешь!»