В Челябинском Камерном театре 14 сентября состоялась премьера спектакля «Убивая Гонзаго» Олега Хапова. Подали всё, как яркую буффонаду с запахом железа на тему полицейского государства. И все это в декорациях шекспировского «Гамлета».

Сам принц датский (Никита Савиных) здесь появляется редко. Он только запускает события — дописывает пьесу «Убийство Гонзаго», как и в оригинале. А дальше все закручивается в бешеном темпе.

В центре сюжета — труппа бродячих артистов во главе с директором Чарльзом (Петр Артемьев). Компашка разношерстная, волосы цветные, наряды в стиле бохо, только будто их до этого носили рейдеры из постапокалиптического фильма. Все запыленное и панковое. Труппу пригласили развлечь обезумевшего принца датского.


В политических играх они участвовать не очень-то хотят: Чарльз думает лишь о деньгах, а его жена Элизабет (Елена Евлаш) ревнует мужа к молодой актрисе Амалии (Марина Гез), подхалим Генри (Юрий Рябухин) готов стелиться под кого угодно ради высокого положения и богатства. Только старик Бенволио (Игорь Миногин) реально переживает за будущую постановку и ее последствия.

«Убийство Гонзаго» (дописанная Гамлетом пантомима) полностью повторяет реальную сцену узурпации трона. Точно так же нынешний монарх Клавдий сместил отца Гамлета. Вся труппа, по-хорошему, за такие дерзкие выступления должна бы стройной колонной отправиться на плаху. Причем этот риск актерам ясен с самого начала: старый Бенволио помнит, что за что-то похожее его отцу отрубили голову лет пятьдесят назад.

Только ребята за жизнь особо не трясутся: немного переживают вначале, а потом благополучно забывают. Тем более что им неплохо заплатят.

Хотя начало у спектакля довольно мрачное (начинается все со встречи Гамлета с призраком отца), дальше происходящее переполнено гэгами, буффонадой, танцами и парой шуточек ниже пояса. А как еще должна выглядеть история про бродячих артистов? На входе в замок директор Чарльз кривит руку, сложив рокерскую козу, а пальцем втирает в десны не будем говорить что. Молодая актриса Амалия в вызывающе коротком платье развязно липнет к королевскому советнику Полонию и так далее.


И вот пока в тронном зале идет пирушка, эти бродячие панки шляются по дворцу, напиваются, занимаются любовью, участвуют в дворцовых интригах. И все максимально несерьезно. Правда, иногда мимо проходят охранники в черных бронежилетах: носят и прячут трупы в мешки.

События оригинальной пьесы происходят где-то там, на фоне. Или уже произошли. Гамлет иногда гуляет по коридорам замка вне сцены: его перемещения зритель видит на огромном черно-белом экране на краю сцены. Там, на экране, принц убивает Полония (Антон Ребро) и встречается с Горацио (Александр Сметанин). Некоторые зрители из-за этого сидят в легком недоумении:

«А когда сюжет „Гамлета“ будет? Не может же весь спектакль быть про актеров?» — спрашивает зрительница свою подругу в антракте. А «про Гамлета» не будет.

Во втором акте весь задор ломается. Начинается спектакль в спектакле — про тот самый дворцовый переворот. Выглядит он пестро, вызывающе, но зрители смотрят мимо артистов — в глубине сцены за всем наблюдает королевская династия: худой полуголый король (Дмитрий Блинков), только что вышедший из бани, шатко-валко нащупывает стул и сурово пьяными глазами следит за спектаклем бродячей труппы. За последним спектаклем.


Гамлет, вдруг недовольный игрой неумелых актеров, врывается в действие и начинает сам показывать отравление короля. Возникает переполох, сбегается стража, все кричат и толкаются — и принц датский готов прямо здесь убить Клавдия. Но почему-то останавливается.

Хаханьки-хиханьки внезапно обрываются. Король рвет и мечет, а на сцене уже дворцовая темница. Стража в черных костюмах и бронежилетах, повсюду металл, клетки, а вдалеке стоит ящичек с пыточными инструментами. За какие-то две минуты комичная история про бродяг и плутов становится историей про поиск врагов, расправу и бесчеловечную несправедливость.

Начинаешь складывать в голове куски пазла: и вход в зрительный зал через железную решетку, и двери, которые огорожены и заперты весь спектакль. И стражников, которые в первом акте прятали трупы под сцену. И подслушивающие устройства в каждой бочке. И видеокамеры по периметру зала. Ты сам внутри клетки.


Палач в черных перчатках и кожаной рубашке расслаблено ходит от стола к темницам и сурово допрашивает уже изрядно побитого директора театра. Чарльз пропотел, руки его поразил тремор, а взгляд потерян.

— Имя, должность, — строго наседает палач.

— Чарльз. Директор театра.

— Неправильно. Имя, должность...

И так продолжается долго. Пока палач не открывает клетку — а оттуда выглядывает актер Генри.

— Мое имя грязная свинья. Должность — рыться в помоях! — заученно выдает сломавшийся актер.

Зал, который всю первую часть заливался смехом, затих. Никто не издает ни звука. Зрители стараются замереть и не двигаться.

Весь финал — парад унижений и глумления судебной системы над невинными. Приговор известен заранее, дело в подробностях придумал кто-то сверху, а палачу остается только вбить в головы нерадивых артистов «правильную» версию событий. Якобы они должны были убить короля, создав суматоху на представлении.


Все актеры уже сломались и выдали все как на духу. Только директор иногда пробрасывает месседжи, что человек искусства должен говорить только правду, и отказывается расписываться в протоколе. Чарльза пытают, угрожают, а потом приводят жену и обещают ее отпустить. Тогда и он сдается.

Как таковой жестокости не происходит, но физически чувствуешь духоту психологического насилия и отчаяние несправедливости. Людей искусства изводят в темнице с целью найти виновного (в чем?). И нет в обозримом будущем ничего светлого — взгляды у персонажей пустые, все сломлены и трясутся от страха, света на сцене становится все меньше, а герои продолжают по указке называть себя свиньями. С ними обращаются как со зверями в цирке: дрессируют, держат в клетках, а за неподчинение бьют плетьми.


Чарльза вешают за госизмену и покушение на палача. Весь финал он провисит в глубине сцены, когда друг Гамлета Горацио вбежит в темницу с новостями о том, что датского короля убили, а власть захватили норвежцы. Теперь артисты бродячей труппы... объявлены народными героями! И назначены актерами королевского театра.

Если у зрителя не получится увидеть горькие истории о сломанных судьбах за буффонадой и шутками, то финал все равно отрезвит всех. Окунет головой в чан с ледяной водой. И века спустя трагедия Шекспира не устарела. Разве что наряды актеров обновились, а месседжи спрятались за шутками.