Ученый и доктор технических наук Яков Гольдштейн, работая на ЧТЗ, усовершенствовал производство нужных фронту танков. Ранее он трудился в Харькове и после начала Великой Отечественной войны написал телеграмму главному инженеру ЧТЗ С. Махонину, предложив свои услуги по освоению новой техники. В октябре 1941 года Яков Гольдштейн по решению Государственного комитета обороны СССР прибыл в Челябинск и стал главным металлургом ЧТЗ. С его подачи удалось улучшить производство танковых траков и деталей для двигателей. Боевые машины стали надежнее. ИА «Первое областное» публикует отрывки из его книги «Откровенно говоря» в рамках проекта «80 малоизвестных фактов».
Но сначала — примечательные факты. Еще до пуска Челябинского тракторного завода в правительстве СССР поднимался вопрос о возможности перевода предприятия на производство танков и артиллерийских тягачей. В 1930-е годы тракторный завод уже занимался выполнением гособоронзаказа. Кузнечное производство выполняло изделия для авиационной промышленности. На заводе изготавливались корпуса артиллерийских снарядов и мин для ротных минометов. В 1939—1940 годах разработали и запустили в серийное производство конструкцию артиллерийского тягача С-2. В 1940 году на ЧТЗ начали осваивать производство тяжелых танков КВ-1 (Клим Ворошилов) конструкции Кировского завода. В августе из Ленинграда привезли опытный образец боевой машины и чертежи, а уже 31 декабря государственная комиссия приняла первый танк, собранный в Челябинске.
По данным рассекреченной разнарядки от 19 июня 1941 года, найденной нами в архиве, до 15 июня в Красную Армию к западным границам СССР отгрузили 11 танков КВ, на склад в Москву — три, Военной академии механизации и моторизации — один. С 15 июня и до конца года к границе следовало отгрузить 185 боевых машин.
«Танки грузить партиями не менее 8-10 шт. каждая. О каждой отправке в тот же день доносить шифром завода с точным указанием, когда, на какую станцию и сколько отгружено танков, и давать телеграмму, куда отгружены танки. О каждой отправке за 7 дней до дня отгрузки сообщайте телеграфно для присвоения воинского номера транспорту. Приемщиков и охрану для сопровождения танков вызывайте заблаговременно из части, коей занаряжены танки. Отгрузка танков без приемщика от в/части категорически запрещается»,— сказано в разнарядке Главного автобронетанкового управления Красной Армии в адрес ЧТЗ.
С сентября 1941 года, после начала войны, в 1650 вагонах поэтапно перебросили моторный завод из Харькова в Челябинск. Для приема оборудования построили новый механосборочный корпус, механический и сборочный цеха. Эвакуировали и Кировский завод из Ленинграда, а также другие предприятия. Оперативно начался переход на крупносерийное производство танков и моторов для них. Всего в год начала Великой Отечественной войны скоростными методами запустили 17 новых цехов и ангар для сборки и испытания моторов. Оборудование установили в минимально короткие сроки. 31 октября 1941 года ЧТЗ переименован в Кировский завод. Использовалось название «Челябинский Кировский завод», сокращенно — ЧКЗ.
В это время как раз и появляется на предприятии Яков Гольдштейн. В своей книге он пишет, что ахиллесовой пятой танка КВ была ходовая часть, прежде всего — траки. Выбор марки стали, которая прошла испытания на полигоне до войны, ученый назвал «ошибкой конструкторов и металловедов». По сути, гигант-танк КВ являлся «колоссом на глиняных ногах».
«Когда я, уже в Челябинске, обратил на это внимание, от меня просто отмахнулись. Но вот с фронтов стали поступать известия о поломках траков в боевых условиях. С порванной гусеницей, вращаясь на месте, танк превращался в крупную, хоть и прилично бронированную, мишень и в конце концов погибал. Разрыв обеих гусениц под огнем противника полностью исключал возможность ремонта, смены траков на ходу, в боевых условиях. Танк и его экипаж становились обреченными»,— вспоминал Яков Гольдштейн.
Поломки объясняли плохим качеством литья. Ученый же предлагал перейти на другую марку стали, разработанную танковым бюро, а еще лучше — на штампованные траки. В декабре 1941 года в боях под Москвой экипажи сразу трех «уральских мамонтов» погибли из-за выхода из строя ходовой части. Об этом происшествии сообщили Иосифу Сталину. Нарком танковой промышленности Малышев собрал у себя директора ЧТЗ Зальцмана, генерального конструктора Котина и Гольдштейна. Утверждалось, что траки сломались из-за плохого качества отливок и плохой термической обработки. Главный металлург же возразил, что используемая сталь малопригодна для тяжеловесных машин, тем более зимой.
«Была высказана мысль, что поломки траков могут стать массовыми. Вывод я сделал зловещий — использование этой стали в литых траках тяжелого танка может привести к тяжелейшим последствиям. Надо менять марку стали и переводить траки с литья на штамповку»,— указано в книге «Откровенно говоря».
Оказалось, что под руководством Гольдштейна шла разработка новой марки стали, выдерживающей крепкие морозы. К освоению производства профильного проката решили привлечь ММК. Верховный главнокомандующий, принявший у себя в два часа ночи делегацию ЧТЗ, идеи по использованию новой стали и заказа в Магнитке поддержал: «не подводите армию и себя». Распоряжения дал сам Ворошилов. ММК освоил производство в трехнедельный срок. С новой сталью танки воевали безотказно. Семь работников завода получили Сталинскую премию, а главный металлург — орден Красной Звезды.
В книге Якова Гольдштейна приводится еще один интересный факт о работе ЧТЗ в годы Великой Отечественной войны. Нужно было убрать из металла газ, чтобы детали получались без дефектов, а на заводе не было вакуумных печей. Во сне ученый увидел плакат, который висел во всех цехах предприятия: «Не страшен газ, коль есть противогаз». И — озарило. Залитый в формы расплавленный металл отправили в автоклав. Там под давлением отливка закристаллизовалась, «как было необходимо, потеряв проклятую пористость». После механической обработки получилась чистая деталь для двигателя, выдержавшая гидроиспытания.
