Послевоенное время — рассвет советского кино. Михаил Ульянов, Петр Щербаков, Леонид Быков, Элина Быстрицкая, Людмила Крылова — эти и другие имена олицетворяли собой кинематограф периода «оттепели». В числе режиссеров, кто работал с этими актерами, — Игорь Шатров, кинооператор, сценарист, заслуженный деятель искусств РСФСР. Сведения о его биографии скудны, но в «Первом областном» нашли историю, как зимой в 1941 года он был эвакуирован в Челябинск из осажденного Ленинграда и выжил. Помогла ему тетя-москвичка, артистка Малого театра, которую он нашел по челябинской афише. Подробности — в материале.
13 октября 1941 года из Москвы эвакуировали старейший Малый театр. Отправляли артистов в Челябинск. Артистка Елена Шатрова выехала одна, хотя труппе разрешили взять с собой членов семьи. Неделю артисты ехали в поезде на баулах и узлах, наспех собранных из дома.
Челябинская труппа, освободив помещение для Малого театра, выехала на гастроли в Шадринск. Москвичей расселили по подсобным помещениям нового здания драмтеатра (ныне здание Академического театра оперы и балета им. Глинки), именитых артистов поселили в гостинице «Южный Урал», других подселили в квартиры.
«До открытия сезона стараемся изо всех сил быть нужными Челябинску. Даем концерты на заводах, в воинских частях, госпиталях. Играю сцену с Телятевым из „Бешеных денег“, вместе со смехом из зала доносится то ли жалоба, то ли плач: в первом ряду паренек держит, словно ребенка, забинтованную руку, покачивая ее, стонет. Может быть, не надо „ломать комедию“ перед людьми, измученными болью? Но просят комедию. „После ваших выступлений больные лучше спят“, — благодарили нас врачи с красными от бессонницы глазами»,— рассказывала Елена Шатрова.
Март 1942 года в Челябинске был ветреным. Москвичи, не привыкшие к суровым уральским зимам, кутались и мерзли. В один из таких студеных дней хозяйка квартиры, в которой проживала Шатрова, с испуганным лицом вошла в комнату:
— Вас спрашивает... какой-то... такой...
Сердце забилось.
— Какой — такой?
— Бородатый... Страшный.
Бородатый, с опухшими, обмороженными щеками, у входных дверей стоял Игорь, двадцатилетний племянник Елены. Игорь говорил с трудом. Опухшие губы еле шевелились.
«Дистрофиков я не видела до той поры и не знала, как они выглядят. Я не поняла, что Игорь дистрофик, а подумала, что он обморозился и потому распух. Я ни о чем не расспрашивала Игоря, он был слишком слаб, измучен», — вспоминала она.
Вечерами он благодарил: «Спасибо, тетя Леля!», «Я сыт, тетя Леля». Оказывается, он и не знал, что родная тетя в это время в Челябинске. Случайно увидел афишу, обрадовался и из последних сил пошел в театр ее искать.
Он был призван в армию, но ненадолго. В финской войне избежал смерти, но был сильно ранен, а затем вернулся домой с больным сердцем. И в 1941 году двадцатилетний инвалид оказался не в строю, а снова в одном из госпиталей Ленинграда. Осажденный город имел один выход — на Ладогу. Как только озеро покрылось льдом, его с другими больными эвакуировали по ледовой дороге — дороге жизни.
«Игорю Челябинск пошел на пользу. Вскоре вялый дистрофик превратился в подвижного „заводного“ юношу, на губах его воскресла ироническая улыбка. Сидеть без дела возле тети Лели ему было тошно, и я устроила племянника на работу. Игорь поступил в Малый театр электриком-осветителем», — поведала в книге Елена Митрофановна.
В сентябре 1942 года артистов Малого театра вызвали обратно в Москву. 11-месячная работа труппы на Южном Урале завершилась. Позже в своих мемуарах Елена Шатрова расскажет, что Игорь стал известным режиссером. И действительно, в 1947 году он окончил операторский факультет ВГИКа. На его счету 22 фильма. В 1973 году за фильм «Минута молчания» он получил Государственную премию РСФСР, а в 1978 году — премию Ленинского комсомола за фильм «И это все о нем». Работал над первыми выпусками «Ералаша». В 1991 году Игорь Шатров скончался, был похоронен на Ваганьковском кладбище рядом с могилой Елены Шатровой.
