В рамках театрального марафона «Наполеон и компания. Человек в истории в зеркале сцены», который идет на площадке исторического парка «Россия — моя история» с мая 2021 года, театр «Наш дом» из Озерска показал эскизный вариант документального спектакля «След 57-го года».


Молодой режиссер Никита Золин собрал уникальные документальные свидетельства: воспоминания участников событий, протоколы допросов, отчеты, служебные записки, доклады... Никто до сегодняшнего дня не делал попытки художественного осмысления взрыва на химкомбинате «Маяк», который по силе и трагическим последствиям превосходит Чернобыльскую катастрофу. И этим работа Озерского театра особенно ценна.

Трагедия была с первой минуты обложена нерушимым саркофагом молчания. Актеры Озерского театра рассказывали после показа, что с детства понимали, что есть некие запретные вопросы, на которые взрослые не отвечают, а только сердятся. Почему-то нельзя ловить рыбу в лесном озере. Почему-то нельзя подбирать птичьи перышки, чтобы сделать стрелы для лука. Вообще лучше ничего не брать с земли.


В современных учебниках истории содержатся весьма скудные сведения о взрыве 1957 года. И уж тем более никто не реконструировал хронику катастрофы по минутам, дням, месяцам. Никто не исследовал в художественной форме, что происходило с рядовыми сотрудниками «Маяка», с деревенскими жителями, с руководителями комбината, следователями НКВД, солдатами, врачами, дозиметристами, работниками столовых и магазинов, ликвидаторами... Что вообще происходило в городе и в зоне заражения?

Как произошла катастрофа. Кто и какие решения принимал в первые часы. Как закрыли всю информацию о взрыве. Как срезали верхний слой земли и сдирали штукатурку с домов. Как солдаты сгоняли коров в ямы и расстреливали. Как выясняли причины случившегося. Как сжигали зараженные деревни. Как мылись, сдирая с себя кожу, так, что больно было натягивать одежду. Тысяча вопросов.


Режиссер Никита Золин начал собирать материал, пока работал над спектаклем «Сборная СССР», который был поставлен в 2017 году. Он посвящен истории создания в закрытом безымянном городе атомной бомбы и полностью основан на воспоминаниях физиков-ядерщиков. В Челябинске «Сборную СССР» показывали на фестивале «Дебаркадер» осенью 2018 года.

«Для „Сборной СССР“ я собирал документы о первых испытаниях оружейного плутония, о создании атомной бомбы. У меня осталось масса невостребованного материала о взрыве 1957 года. Я подумал: черт, это же отдельная, сильная история. До сих пор актуальная для города и, по сути, засекреченная. Ее абсолютно нет в культурном пространстве», — рассказывает режиссер спектакля Никита Золин.

История, которую мы знаем и не знаем

Эскиз-читка происходит очень просто. К микрофону по очереди выходят актеры в костюмах и от лица своих персонажей читают текст. Это подлинные свидетельства реальных людей с именами и фамилиями — тех, кто осенью 1957 года впервые в жизни столкнулся с чем-то страшным, загадочным, опасным.

Мы ныряем сразу и глубоко в историю, которую знаем и не знаем. Вместе с очевидцами пытаемся осознать бытовой ужас катастрофы.


«...В частях солдаты очень плохо расставались с личными вещами. Особенно с ремнями. Хороши ремни, кожаные, бесспорно. Но впитывают радиацию. И очень сильно фонят. Высокий радиационный фон. Солдаты их скрывали. Пытались очистить шкуркой, пеской. Но это мало помогало. Поэтому изымали, почти насильно».

«...В ноябре меня отправили в группу, которая занималась ликвидацией последствий в населенных пунктах... Гражданам за снесенные дома выдавалась компенсация — от 80 тысяч рублей и более. И вот случай мне запомнился: иду я по деревне, а навстречу дедок лет шестидесяти и несет целый мешок денег. Я ему: „Папаш, ну ты хоть поосторожнее!“ А он мне: „А мы и так богом обижены“. Деньги есть, а вот это озеро, село это, покос его — ему дороже».


«...Проводили выселение деревни Бердяниш. Как в деревнях Галикаево и Салтыково, люди там получили наибольшее облучение. Надо было незамедлительно выслать всех. Товарищ мой пошутить решил: к детям подходит, сейчас, говорит, определю, кто больше каши съел. Подносит дозиметр... А от детских животиков фон — 40-50 микрорентген в секунду!»

Документальный спектакль, в принципе, обладает магией, недоступной художественному произведению. Актерам веришь сразу, без усилий. В спектакле «След 57-го года» документальная правда утяжеляется еще и сверхсекретностью озвученной информации.

Да, материалы о катастрофе 1957 года открыты, но это первый опыт художественного осмысления событий в историях-монологах. Для театра «Наш дом» эскиз-читка в Историческом парке стала первым выходом проекта на публику.


Театральный критик Владимир Спешков считает, что театр собрал поистине уникальный материал: 
«Он потрясает сам по себе, без всякой театральной «рамки»

«Мы сейчас впервые в таком объеме узнали о том, что действительно случилось 29 сентября 1957 года в закрытом городе Челябинск-40. У театра получился удивительный эскиз. Мне этот „След...“ напомнил „Иранскую конференцию“ Ивана Вырыпаева, где актеры тоже выходят к микрофону говорить на заданную тему, а сбиваются на глубоко личное, но и универсальное. Создан калейдоскоп судеб, который будет иметь не только документальное, но и художественное значение. Это очень серьезная заявка о намерениях, из которой со временем может получиться спектакль не менее интересный, чем „Сборная СССР“», — так прокомментировал показ театральный критик Владимир Спешков, один из кураторов театрального марафона.

«Озеро называли Заразка. Мы там рыбачили»

Я спросила у актеров театра «Наш дом», что в тексте пьесы было для них новым. Чего они сами не знали раньше, хотя прожили в Озерске много лет? Оказалось, что они в процессе работы впервые складывали для себя полную картину катастрофы.

«Мы были мальчишками. Ко мне пришли друзья и сказали: „Мы нашли классное озеро, о нем никто не знает. Пошли туда рыбачить!“ Мы пошли. И правда — там не ступала нога человека. А рыба! Она просто напрыгивала на пустой крючок. С месяцок мы туда ходили, пока однажды родители не спросили, откуда такая крупная рыба. „Да с Заразки“, — говорю. Озеро так в народе называют — Заразка. Что тут началось. Нас в горячей ванной стирали час, наверное, одежду сожгли... Мои друзья меня ненавидели месяца два — такое место спалил!»

— вспоминает актер Андрей Иодловский.


Режиссер Никита Золин рассказал, что ему пришлось перелопатить невероятный объем материалов, имеющихся в открытом доступе.

— Я случайно нашел воспоминания человека, который дежурил в ту ночь на объекте, —  рассказывает Никита. — Он пишет, как увидел дым, пошел, позвонил одному, другому... Как бетонная крышка весом 160 тонн взлетела в воздух. Какое свечение было три ночи над городом. Как его потом допрашивали. Как сделали виноватым... Меня затянула эта история. Я просто увидел кадры, как кино. Развернулся огромный театр действий. Я погрузился в материал и уже несколько лет в нем. Да, все есть в открытом доступе, в архивах — но человеческих историй там крупицы, их приходится выуживать из тонны технической информации. Вот, например, человек пишет десять страниц сухого отчета и случайно вспоминает, что солдаты не отдавали ремни.

— Никита, у вас актеры озвучивают такие вещи, о которых нельзя было говорить никому и никогда в принципе. Как это могло сохраниться в письменном виде?

— Возможно, эти сведения когда-то собирали для внутреннего пользования. Есть показания для государственной комиссии по расследованию катастрофы. Допрашивали тогда всех, от генералов НКВД до медсестер, до водителей простых, солдатиков, которому дали спички под роспись, когда жгли деревни.

Совет ветеранов Озерска в 2003-2004 годах собрал очевидцев и создал книгу «След 57-го года». Но человеческих историй там очень мало, просто крохи — в основном, сухие факты, похожие на допрос. Люди формулируют казенным языком, в разрешенных границах, и вдруг проговариваются, как будто случайно. Я перелопатил сотни документов и не на один раз.

— Вы сами росли в этом городе и не представляли, что случилось в 1957 году?

— Вот настолько, как сейчас, после изучения документов — нет, конечно. Я в детстве считал, что мой папа работает на заводе, где собирают велосипеды. Но я помню, что когда мы играли в индейцев и перья подбирали, чтобы сделать стрелы, родители сердились и запрещали брать перья.

— Как они объясняли?

— Никак не объясняли. Что-то такое говорили: потому что птица может пролетететь над промплощадкой. Что это значит? Никто ни о чем не говорил, как будто никто ничего не знает. Только погрузившись с головой в архивные документы о создании ядерной бомбы, я понял, какое вообще тут великое дело свершили и какой уникальный город Озерск. Памятник целой эпохе.


«Наш дом» и режиссер Никита Золин впервые в истории предприняли попытку рассказать театральным языком о крупнейшей в СССР атомной катастрофе, правду о которой даже спустя больше пятидесяти лет приходится выхватывать по крупицам из архивных документов и свидетельств очевидцев. 

Премьера спектакля «След 57-го года» в Озерске запланирована на осень.