Второго такого жуткого учреждения культуры в Челябинске, пожалуй, не было. Только-только установили крышу. В зрительном зале была торжественная унылая разруха. Капитальный ремонт шел к тому моменту больше десяти лет, и не было ему ни конца ни края. В 2003 году Алексей Пелымский стал директором Челябинской государственной филармонии. По случаю 85-летия культурного учреждения в 2022 году мы поговорили о главных событиях последних лет.
— Алексей Николаевич, помните свой первый рабочий день здесь?
— Конечно, помню. Мы зашли сюда с тогдашним министром культуры Владимиром Макаровым. Зала не было. Ни кресел, ни сцены. Пустая коробка. Ну и… еще года три, нет, пять мы заканчивали ремонт. В 2008-м филармония открылась.
— Лет пятнадцать она стояла на реконструкции?
— Шестнадцать.
И город успел забыть, что в городе есть Концертный зал имени Прокофьева. Таксисты не знали, куда везти. Но еще больше мы удивились, когда филармония открылась. Думали, откроем — народ побежит. Нет! Никто не побежал!
— Заросла народная тропа.
— Именно! Выросло поколение людей, которые ни разу здесь не были. Помню, мы пригласили тогда Кобзона, Образцову… Нет, не было зрителя! Года четыре нам понадобилось, чтобы горожане снова протоптали сюда дорогу.
— Алексей Николаевич, но учились вы в Челябинском институте культуры и мечтали быть актером?
— Учился, на одном курсе с нашим министром культуры Алексеем Бетехтиным. Слава богу, актером я не стал.
— Вы когда поняли, что «слава богу»?
— Вот сейчас понял. Каждый должен заниматься своим делом. Надо быть или талантливым артистом, как Инга Оболдина, тоже наша однокурсница, или… Она сразу была звездой: уже в институте играла главные роли, а я — мышонка Паскаля или черти знает кого. Поэтому она артистка, а мы тут — по административно-хозяйственной части. Каждый должен заниматься своим делом.
— Почему вы приняли предложение возглавить филармонию? Такая пыльная, запущенная история. А вы директор Камерного театра, и все у вас отлично.
— В Камерном театре все было прекрасно, уже создали «Камерату»… Я был одним из учредителей частного Камерного театра и хочу сказать, что подобных проектов в 1990-е была масса. Наш челябинский театр — один из немногих, который уцелел. Благодаря Виктории, конечно (Виктория Мещанинова, главный режиссер театра. — Ред.). Но мне уже хотелось чего-то нового, других задач, понимаете?
Когда я пришел в филармонию, тут были три столпа: ансамбль танца «Урал», Камерный хор имени Михальченко и органист Владимир Хомяков. Потихоньку стали прирастать коллективами. Тогда на помойку выбрасывали «Уральский диксиленд»…
— Что значит «выбрасывали на помойку»?
— Мэр города Вячеслав Тарасов ушел, и чтобы ничего о нем не напоминало, весь челябинский джаз растоптали. Игоря Бурко с его коллективом лишили финансирования. Нам удалось их забрать вместе с фестивалем «Какой удивительный мир!». Это дало нам сильное джазовое направление. Потом появился Игорь Бутман со своим фестивалем музыкального юмора — постепенно джаз вошел в культуру города.
А сейчас наш «Уральский диксиленд» получил приглашение выступать в Большом театре на концерте в честь столетия джаза! Один из немногих региональных коллективов. Представьте, какой там отбор — все сливки страны! Это говорит об уровне музыкантов, престиже города и региона.
С Юрием Башметом филармонию связывают многие годы сотрудничества и крепкой дружбы
— Похожая история была и с духовым оркестром? Его распустили?
— Расформировали автомобильное училище — и военный оркестр остался бездомным, никому не нужным. Мы его с трудом отвоевали, там была целая история. Мы настаивали, что оркестру необходима концертная площадка, а филармонии — духовая секция. Наша большая удача — Уральский духовой оркестр под управлением Игоря Ежова.
— И ключевой момент — камерный оркестр «Классика»?
— Конечно. Камерному оркестру Адика Абдурахманова, который лет пятнадцать мыкался то там, то тут, непонятно где, мы нашли сначала одну комнатку. Говорю: «Адик. Ну давай пока тут». Брали музыкантов на полставочки, кассирами, уж не помню кем… Ставок не было, из штатного расписания «выкрыживали» что-то.
И до последнего момента не было ни ставок, ни официального статуса у Камерного оркестра. Он тут был как сын полка, на полулегальном положении.
— …и только тогда завершилось формирование творческой части. Без симфонического оркестра не может быть филармонии, это убогость. Оркестр стал вишенкой на торте. Я вам расскажу историю.
На концерт нашего оркестра в январе в «Зарядье» пришел актер Евгений Миронов. Мы не знали, что он будет, не приглашали. Он подошел сам и сказал: «У вас потрясающий оркестр! Я хочу с вами работать. Я читал „Гамлета“ с оркестром Башмета, и я с удовольствием приеду к вам и почитаю „Гамлета“ с вашим прекрасным оркестром».
Выступление оперной дивы Хиблы Герзмава с Челябинским симфоническим оркестром
— Можете представить? Вот сейчас ведем переговоры с ним на сентябрь или октябрь. А знаете, что было бы, если десять лет назад мы написали на афише «Симфонический оркестр»? Никто бы не купил билеты. Это был бы полный провал. Мы методично, много лет создавали свою аудиторию.
А сейчас мы с Адиком Аскаровичем создали специальную программу для школьников — «Академия симфонической музыки». Аналогов ей нет в России: это образовательный проект для школьников, рассчитанный на пять лет, начиная с пятого класса. Постепенное, продуманное воспитание аудитории — вот наша политика.
— Алексей Николаевич, вы рассказываете историю, из которой очевидно: не было бы человека с безумной идеей, талантом, энергией — не было бы ни одного коллектива, ничего вообще.
— Абсолютно так. Только так и работает. Это бред, что нет незаменимых людей. Не было бы упертого, как не знаю кто, Адика — я вам даю двести процентов, в Челябинской области не было бы большого симфонического оркестра. Никогда. Это не просто «взяли и создали».
Алексей Текслер на моей памяти — пятый губернатор. И я впервые вижу такой грамотный, профессиональный подход к нашим темам. Это вам подтвердит любой деятель культуры в Челябинской области. О нас идет уже молва по всей России.
— Приведете пример?
— Пожалуйста. Ни в Екатеринбурге, ни в Тюмени, и в большинстве миллионников России публика не знает такого количества топовых музыкантов, которые приезжают в Челябинск и работают с нашим оркестром: Мацуев, Башмет, Березовский, Хибла Герзмава, Аида Гарифуллина приедет, десяток имен могу назвать… Это мировые звезды.
Почему? Потому что утверждена программа развития, это включает материально-техническое оснащение, полноценный состав оркестра — 120 человек, зарплату, условия для специалистов из других регионов (их больше половины), гастрольную деятельность, просветительскую, приглашение лучших музыкантов — под все это заложена финансовая база. Об этом в регионах только мечтают.
— Филармония сама не зарабатывает?
— Зарабатывает, но не столько. Без бюджетного финансирования ни одно учреждение культуры не выживет.
— Можете сказать, сколько стоил бы билет, если бы вы продавали его по себестоимости?
— Да бог с вами.
Себестоимость билета на концерт симфонического оркестра? Думаю, порядка... 30 тысяч рублей. Минимум. Никто такой билет не купит, это условная сумма. Все дотируется, иначе немыслимо.
— Детская филармония, пожалуй, тоже штучный челябинский проект?
— У нас единственная филармония в Российской Федерации, которая имеет рядом штатную Детскую филармонию, где созданы коллективы — спутники основных коллективов филармонии.
А главное там — концертирующие дети. Вы не представляете, какие это эмоции! Постоять на одной сцене с Бутманом, с Маликовым, с Башметом, сыграть в одном концерте со звездами мирового класса — вы понимаете, что это для ребенка? Это счастье. Мы сейчас тратим деньги — а завтра этот мальчик или девочка вырастут в прекрасных музыкантов и, вдохновившись вот так однажды, будут прославлять всю нашу область.
Дениса Мацуева с фестивалем «Денис Мацуев представляет» (и без него) челябинская публика считает родным (фото: Вячеслав Шишкоедов)
— Уже заложено второе здание Детской филармонии?
— Не заложено, но будет построено рядом — огромное шестиэтажное здание.
— Шестиэтажное?
— Нет-нет, я ошибся, простите. Трехэтажное! Просто высота потолков там будет больше пяти метров, поэтому внешне оно будет смотреться как шестиэтажное. В этом году утвердим проект, в следующем думаем начать стройку. Через два года там будет чудо. Появится наконец место для репетиций: только для детской студии «Урала» надо два класса больших.
— Филармония требует все нового и нового пространства. У вас и симфонический оркестр не помещается на сцене, и ансамбль танца «Урал».
— Это правда. Для выступления ансамбля «Урал» мы арендуем Театр оперы и балета дважды в год. К ШОС и БРИКС была приготовлена программа «Танцы народов мира» — мы на нашей сцене показать ее не можем.
Крупные симфонические формы, которые требуют хора и полного набора инструментов, мы тоже не можем показать: хор физически не поместится, не на музыкантов же им садиться.
Нам предложили завершить работу над шикарным мюзиклом «Аркаим» с хором, хореографической группой и оркестром. Мы хотим показать этот мюзикл на открытии Концертного зала в Челябинске.
— Так вы видели проект? Решение принято?
— Что вы меня спрашиваете? Я же не губернатор. Но я абсолютно уверен, что зал будет. Двести процентов.
— Алексей Николаевич, а когда ваши прекрасные музыканты будут выступать на открытых площадках в городе? Помните, летом готовился концерт симфонического оркестра у памятника Курчатову?
— Конечно! Мы все согласовали, осмотрели площадку, трансляцию продумали на ОТВ. Картинка получалась шикарная: город просматривается, машины скользят по проспекту, тут Курчатов, тут оркестр наш. На 15—16 сентября планировали, но случилась очередная волна, и пришлось отменить.
— Но сделаете?
— Обязательно! В начале сентября студенты вернутся с каникул, и сыграем.
Вот такой трамвай с аудиоэкскурсией по всем местам Челябинска, связанным с музыкой, когда-то ходил по городу.
В юбилейный год филармония намерена возобновить проект
— Сделайте так, чтобы музыка проникала в город, чтобы на улицах играли вживую. Это же так круто и правильно.
— Согласен. Но в Челябинске проблема с локациями. У нас есть мечта поставить понтон на реке — здесь, рядом с филармонией. Много лет думаем об этом, но технического решения пока нет. Площадь Революции? Нет, не вариант: дорога рядом. Остается парковая зона.
— А новая набережная? Арт-сквер?
— Да, согласен. Но почему-то за нее и за арт-сквер отвечает «Автодор». Пока нет концепции развития площадки. А надо, чтобы жизнь бурлила там каждый день!
Я был на Международном фестивале диксилендов в Берлине. Вот где праздник. Два-три дня город гудит: стрит-парады, концерты на открытых площадках, музыка повсюду. А когда в последний день по Рейну идут друг за другом 15 или 20 кораблей, на каждом — играет оркестр!.. По обоим берегам стоят толпы. Жгут костры, руками машут, все счастливы. Это просто… незабываемо!
Да, музыка должна проникать в город. Мы работаем над этим.
