18 сентября в Челябинске состоится премьера документального фильма «Братья Елькины», снятого силами ЧГИКа.
Историко-документальный фильм о челябинских революционерах Елькиных готовили два с половиной года. О революции в России снимали много, но обычно все внимание режиссеров приковано к событиям в Москве или Санкт-Петербурге. А вот что происходило в эти годы на Южном Урале, мало кто знает.
Для Челябинска проект серьезный: в создании фильма участвовало 250 человек, съемки проходили и в СИЗО, и на железнодорожном вокзале, и на старинных улочках Челябинска и Троицка. Удалось снять взрывы, стрельбу и другой экшен — и на все про все 1,5 миллиона рублей, из которых 500 тысяч впервые в истории челябинского кинематографа выделил Союз кинематографистов России.
За несколько дней до премьеры мы вырвали из монтажной режиссера, доцента кафедры режиссуры, кино и телевидения ЧГИКа Светлану Попову, чтобы узнать, как снимали историческое кино в Челябинске.
Как искать актеров на улицах
Выбрать массовку для исторического фильма достаточно сложно. Нам не подходили девушки с маникюром, наращенными ресницами, татуажем бровей, накачанными губами, с крашеными волосами. Нужны были девушки с естественными длинными волосами, фактурные. Поэтому, если видели на улице таких, мы приставали к ним, знакомились, приглашали сниматься в кино. И многие соглашались.
Пацанов искали таких, чтобы прям кровь с молоком, чтобы нос картошкой! И, кажется, нашли.
Как режиссер покупала куриц
Как-то мы увидели старые фото железнодорожного вокзала, а там есть... парковка верблюдов. Их парковали и оставляли, как машины. Значит, и нам для съемок на вокзале нужен хотя бы один верблюд. Нашли такого. ОК, а другие животные? В Челябинск приезжали переселенцы из Сибири, кто-то обратно из Европы в Сибирь. Ехали и с курицами, и собаками...
Куриц я покупала сама. Поехала на птичий рынок и устроила им кастинг — сфотографировала всех, отправила фото команде. В итоге взяли девять штук, они разных цветов, красивые. Всех отвезла родителям в Саргазы, только двух на съемках использовала.
Как художник-постановщик попал в психбольницу
Нужно было отснять сцену, как Соломон Елькин сидит в тюрьме. Мы решили снимать в Верхнеуральской тюрьме — самая старинная в области, самая красивая. ГУФСИН пошло нам навстречу, переговоры шли два месяца.
И вот, когда уже все готово, когда ЧГИК нам выделил автобус, когда нас ждут в Верхнеуральске, все собрано, — звоню художнику-постановщику.
— Привет, костюмы сейчас забрать или завтра привезешь сам? Но выезд в шесть утра, имей в виду. Он мне отвечает:
— Я в психушке, никому не говори, — и бросает трубку.
Надо сказать, что художник-постановщик для исторического фильма — очень важный специалист. У нас это Александр Акулов. Он не только предоставил все костюмы, но согласовывал весь реквизит, от цвета скатерти до формы стульев. Без него невозможно снимать, заменить некому. И внезапно он не может.
Я в панике. Никому ничего не могу объяснить. Все отменяем, придумываю какие-то отговорки. И сама на три дня слегла с температурой.
Выяснилось, что Александр со швеей не успели подготовить костюм для съемок. Мне говорил, что все в порядке, но что-то не получилось. Он так распереживался, что у него случился нервный срыв, и лег в психбольницу. Десять дней там от меня прятался, чтобы я его не убила. Потом он вернулся к нам и сам все рассказал ребятам.
Как не орать на всех подряд
Я впервые работала с громкоговорителем и поняла: режиссеру матюгальник необходим. Когда на площадке 30—50 человек, нужно каждому уделить время. И порой приходится орать, чтобы тебя услышали в такой толпе. Но орать спокойно сложно, и все думают, что ты на них кричишь. И обижаются. Процесс тормозит. Громкоговоритель убирает эту проблему. С ним ты говоришь громко и при этом спокойно — и в коллективе мир.
Как снимать в тюрьме
Невероятно благодарна пресс-службе ГУФСИНа. Сотрудники отнеслись к нам по-человечески. Не получилось в Верхнеуральске, предложили снять в СИЗО в Челябинске. Это здание 1908 года постройки — в принципе, нам подходит.
Нам предоставили старую камеру, кажется, единственную сохранившуюся в таком виде. Пол ободранный, покрашенные стены. Все как нам надо.
Весь процесс проходил под надзором сотрудников ГУФСИНа. Пару раз мимо нас проходили заключенные, мы стояли вплотную к стене в коридоре. Они ржали над нами, прикалывались, пытались познакомиться. Но мы с ними не говорили — и так времени мало, всего шесть часов дали. А нам только на выставление света нужно два часа.
Тюремные шахматы делали из хлеба
Как на «Авито» продавали реквизит
Как-то нам прислали ссылку на объявление: какой-то мужик из Троицка продавал нашу листовку «Долой самодержавие!». Эти листовки делала наш продюсер Катя Овчинникова. Катя много делала: шахматы из хлеба, гектограф — приспособление, с помощью которого революционеры печатали листовки...
Так вот, мы ездили снимать в Троицк зимой, была метель, и листовки унесло ветром. Мужчина одну нашел и решил, что она подлинная — Катя делала их на специальной бумаге, очень правдоподобно. В магазине антиквариата, правда, подделку не приняли, и предприимчивый житель Троицка продавал по 5000 рублей за штуку. Может быть, и продал кому.
Как запустить киноиндустрию в Троицке
В Троицке круто снимать исторические фильмы, там много старинных зданий и почти нет рекламных растяжек. Единственный минус — далековато от Челябинска.
Чтобы не везти огромную толпу в Троицк, решили набрать массовку из местных. Сначала съездили на прелокацию (изучали места для съемки) и попутно знакомились с жителями, предлагали сняться в кино. Позвали местных реконструкторов, журналистов, блогеров.
В феврале приехали снимать. Массовка пришла, все нарядились, накрасились. Когда мы закончили, они нам говорят: «А давайте вы еще приедете, про Великую Отечественную войну снимем!» Мы сказали, мол, далеко, у нас больше денег нет, найдете грант — пожалуйста, поможем.
И тогда они уже сами, без нас, начали снимать кино! Этим летом вышел фильм «Кашевар». Сейчас ребята еще что-то снимают, говорят, что это мы их вдохновили. Так им понравилось в массовке на морозе сниматься. Получается, мы запустили киноиндустрию в Троицке.
Как завести ретроавтомобиль
В финальной сцене фильма автомобиль должен заехать в ворота, и ворота закрываются. Пикап Chevrolet 1929 года для съемок нам предоставил челябинский коллекционер-реконструктор Андрей Пирогов. Он и водителя сыграл.
Машину привезли на эвакуаторе. Она заводится только рукояткой. Мы уж ее крутили-крутили, заводили-заводили... Машина, зараза, так и не завелась.
Поэтому пришлось толкать! Пять парней толкали сзади, пока мы снимали, как крутятся передние колеса. Потом нужен был кадр, как автомобиль проезжает, — ребята толкали сильнее. Я кричала: «Отпускай»! Машина катилась, ворота закрывались. Из кадра парней мы вырезали, конечно.
Как притворяться трупом два часа
Мы снимали на берегу Шершней на АМЗ сцену битвы красных с белыми. Сначала все согласовывали с полицией, так как предполагалась стрельба в черте города. В сцене участвовало 40 актеров: взрослые мужчины, бывшие офицеры, ребята из военно-исторического клуба «Дивизон».
Это был очень сложный день для меня, он пролетел за пять минут, хотя мы снимали десять часов. Кажется, я была в состоянии аффекта, ничего не помню. Поэтому рассказываю со слов членов съемочной группы.
Больше всего душа болела за ребят, которые притворялись трупами. Они лежали на холодной земле два часа. Каждого я положила под определенным углом, чтобы хорошо смотрелись в кадре. Нельзя было шевелиться. У них все затекло, они страшно замерзли. А там для группы наварили казан плова, запах на всю площадку. «Трупам» встать нельзя — иначе весь отснятый материал пойдет насмарку. Они не смогут лечь точно так же. Все это понимают, терпят.
Тут подходит звукооператор, с ним другие члены команды и говорят: «А можно на обед?» Не помню этого, но, по их словам, я ответила: «Если сейчас уйдешь, на площадку можешь не приходить». Потому что световой день кончался, потому что нельзя морозить солдат дольше.
Как снять фильм, если денег нет
Реальный бюджет фильма — 1,5 миллиона рублей. Это в сумме наши два гранта плюс премия управления культуры Челябинска. Полтора миллиона для кино — очень мало. Этой суммы хватило бы на один-два съемочных дня, если честно со всеми расплачиваться. А у нас было 20 съемочных дней.
Почему так? Давайте посчитаем. Возьмем сцену боевого сражения. На площадке 80 человек — 40 актеров и 40 членов съемочной команды. Десять часов работы актера стоит примерно 10 тысяч рублей, значит, 400 тысяч рублей отдаем актерам. Работа каждого члена съемочной группы стоит 15 тысяч — еще 600 тысяч заплатить команде. То есть один миллион — только на зарплаты восьмидесяти человек. У нас в съемках было задействовано в общей сложности больше 250 человек.
Плюс аренда костюмов, реквизита. У нас было 20 настоящих винтовок Мосина начала XX века, аренда одной стоит 35 тысяч в день. Один выстрел из пулемета — 40 тысяч рублей.
Но все это нам предоставили бесплатно. Актеры работали бесплатно. Съемочная группа не получала зарплату. Камеру мы брали в ЧГИКе, крутые объективы на полгода предоставило московское представительство Canon Russia. Мы тратили деньги на транспорт, на кое-какую технику (штатив купили, ноутбук, флешку специальную), аренду оборудования, на зарплату очень узких и дорогих специалистов и на обеды актерам. И то девочки в целях экономии сами покупали продукты, пекли пироги, варили яйца...
Как снимать кино без денег? По любви. Когда люди видят, что ты работаешь из любви к искусству, не получаешь никакой выгоды, начинают тоже включаться и помогать.
Меня как-то спрашивали, в чем смысл работать бесплатно. Во время съемок я не могу зарабатывать, уйму времени трачу на кино, дочь не вижу долго. Как я это себе объясняю: обычно ты работаешь, получаешь деньги, идешь в магазин и покупаешь, допустим, одежду, носишь ее и получаешь позитивные эмоции. А у меня между работой и позитивными эмоциями посредников нет.
Ранее на тему:
Авторы фильма «Братья Елькины» снимут документальное кино про Игоря Курчатова.
Челябинские кинематографисты привели верблюда в Музей поездов: репортаж со съемок.
Челябинцы выиграли миллион рублей на съемку фильма.
