В основе — не популярный перевод Чуковского, а версия Веры Вальдман, которая с текстом Распе обошлась максимально бережно.
«Чуковский переложил истории Распе для детей. А я не хотел делать адаптацию адаптации. Изначально книжка совсем не детская, это набор скетчей, анекдотов, которые Мюнхгаузен рассказывает всем желающим. У нас получилась очень связная история, где есть начало и понятный финал. Я хочу разобраться, зачем людям бароны Мюнхгаузены, которые сочиняют небылицы, врут и создают новую реальность», — поясняет режиссер Петр Васильев.
А реальность на сцене создается просто фантастическая. В какой-то гулкой темноте просыпается девушка Марго. Мерцающие огоньки подсвечивают своды большой пещеры, по углам скелеты сидят и зубами прищелкивают, а где-то сверху глухо капает вода. Да какая пещера, это желудок кашалота, внутри которого вполне комфортно устроился барон Мюнхгаузен. Он тут уютно зажигает свечи, здоровается со скелетом Джеймса Бартли и успокаивает девушку как может. Ну подумаешь, оказались в желудке у рыбы. С ним вот такое бывало, такое!
«Первая моя сценическая задумка не выдержала никакой критики реальностью. Мне хотелось запустить барона из пушки прямо в зал. Ну вот чтобы у зрителей не осталось ни единого шанса поверить в эти враки. Пушка не получилась, зато удалось создать невероятный мир на сцене. Словами и мечтами одного конкретного человека. И с помощью художника Алевтины Торик, разумеется», — добавляет Петр Васильев.
Я остаюсь сидеть в первом ряду, а режиссер уходит на шестой, чтобы видеть все происходящее на сцене глазами обычного зрителя.
Баронов в сказке сразу два — один, живой (в исполнении Андрея Дрыгина), держит девушку за руку, предлагает воды, раскручивает шумовую машину и играет на субфлейте, размахивает шпагой, ищет на небе Полярную звезду. Он и начинает плести фантастическую историю, которую на заднем плане показывает марионетка на ниточках (в чутких руках Анатолия Пристая). Они кидают друг другу реплики, играют интонациями, импровизируют и так превращают враки в самую настоящую быль. Иначе откуда столько сходства с реальностью?
— Странно, — говорит барон Мюнхгаузен, наткнувшись на указатель «Россия» среди снежных сугробов. — Табличка есть, а страны — нет.
«Да враки все это, конечно! Мюнхгаузен — самый театральный персонаж, потому что артисты театра постоянно врут. И чем качественнее врут, тем сильнее зрители им верят. Разыграть одного персонажа на двоих было несложно, мы уже 35 лет работаем вместе, можем фразы друг за друга заканчивать», — почти в унисон смеются Мюнхгаузены челябинского Театра кукол.
Андрей Дрыгин (слева) и Анатолий Пристай (справа) отметили уже 35 лет совместной творческой жизни.
Действие на сцене захватывает настолько, что Марго (и мне) уже не страшно. Да и будешь тут бояться, когда вон человека султан почти казнил, медведь почти съел, а пушечное ядро чуть не забросило на луну. А потом все эти утки на веревочке и императрица Екатерина — где уж тут переживать, что стоишь ты на языке кашалота. Только и пытаешься, что запомнить как можно больше подробностей, подругам потом пересказать. Ну чтобы хоть на минуту отвлечься от тех историй, что по главному каналу страны показывают.
Спектакль получился огненный: вокруг все бухает, взрывается, горит, визжит, дребезжит, бежит, поет и смеется. А я прокручиваю в голове финальные слова Петра Васильева: если в какой-то враке вдруг появляется что-то настоящее — сразу возникает сомнение, врака ли это?
Премьера спектакля «Приключения барона Мюнхгаузена» состоится на большой сцене Театра кукол 29 июня. Будет идти несколько дней, до завершения театрального сезона. И это, кстати, чистая правда.
Возрастное ограничение мероприятия: 12+
