Еткуль — село на шесть тысяч жителей в 40 километрах от Челябинска. Райцентр одноименного района. С одной стороны, совсем недалеко от столицы Южного Урала (Еткуль даже входит в агломерацию «Большой Челябинск»), а с другой — почти ничего не выдает близости миллионного города: район-то в основном сельскохозяйственный.
Как и везде «на земле», за правопорядок на территории отвечает прежде всего местный отдел МВД. И в том числе — участковые уполномоченные. Именно они ближе всего к людям, именно они лучше всех знают, что на самом деле происходит. Порой в сельских территориях именно участковые — единственные представители власти. А значит, от их работы зависит многое.
В 9 утра в Еткуле уже жарко. Солнце припекает, страшно подумать, что будет днем, да в полях. Обещали 30 градусов… В «предбаннике» местного отдела полиции, строгом помещении три на три метра, огороженном решеткой, ждем окончания утреннего развода. Ждать пришлось минут 40, за которые мимо прошло около десятка полицейских: сержантов и лейтенантов. И каждый спросил у дежурного, кто я. Причем спрашивали явно из интереса, видимо, новые лица видят нечасто. И удивлялись, что приехал журналист из Челябинска. Тоже, видимо, редкое здесь событие.
Наконец, пришли и за мной. Молодой с виду майор с добрыми глазами протягивает руку и представляется: Евгений Сергеев. Старший участковый уполномоченный. С ним предстоит провести весь день.
Идем к служебной машине — УАЗ «Патриот», в нашем случае рестайлинговый. Местами потертый, но, как оказалось, вполне бодренький. Дергаю за ручку задней двери — не открывается, сломана. Нарушители у нас, поясняет с улыбкой Евгений, слишком сильные бывают. Но починят, конечно.
Почти сразу же — первый вызов: в маленьком селе Шеломенцево у мужика порвали сетку-рабицу, которой он огородил садик перед домом. Хозяин уверен, что это были коровы соседки, и вызвал участкового, чтобы добиться ремонта сетки за ее счет. Правда, доказательств виновности именно соседских коров у потерпевшего не нашлось. А скот, как оказалось, здесь держат еще несколько человек.
Потерпевший сетует, мол, коровы здесь пасутся без присмотра, пока их хозяева на работе. А весной у него вот такие «самовыгульные» уже царапали рогами машину. Тогда он нашел хозяина и договорился о возмещении ущерба, и с тех пор те коровы только на привязи травку щиплют…
Случаются заявки и поабсурднее.
«Несколько месяцев назад звонит к нам мужик, говорит, что у его соседа коза громко бекает и мешает спать», — посмеивается, рассказывая, Евгений Сергеев.
В этом, конечно, состава преступления нет, но принять заявку все-таки нужно.
Вы, конечно, можете посмеиваться — что за мелочь. Но для тех, кто живет в маленьких селах, такие бытовые проблемы, как порванный забор, пасущиеся коровы, блеющие козы, живущие рядом соседи — это не мелочь. Совсем не мелочь. И участковому нужно не только разобраться в каждой ситуации, но и принять решение, как процессуально верное, так и по сути справедливое. А еще продемонстрировать людям, что он небезразличен к их проблемам. Честно говоря, история с рабицей вряд ли найдет какое-то решение. Но люди должны понимать, что они не одни. И им есть куда обратиться.
Далее по плану — село Белоносово. Нужно обойти тех, кто стоит на учете…
Евгению 33 года, он коренной еткулец. В полиции почти 10 лет, а до того — учился в Челябинском юридическом институте (теперь уже ликвидированной главной кузнице полицейских кадров в регионе), но заканчивал учебу в Краснодаре. Начинал рядовым участковым, а с 2020-го стал старшим участковым уполномоченным. Обязанности почти те же, но теперь он еще и помогает двум менее опытным коллегам.
«Большие города не привлекали. Суета, все бегут куда-то, — рассуждает Евгений, — а в селе все родное, понятное».
На своем участке — и в Еткуле, и в Белоносово — майор Сергеев знает почти всех жителей. И по долгу службы, и просто по жизни. Он тут, что называется, на своей земле. И в прямом и в переносном смыслах.
Минут через 20 доезжаем до Белоносово. По проселочной дороге идет женщина лет пятидесяти.
— О, привет, Жень, — по-простому здоровается она с участковым.
— Здравствуй. Ну как ты, все нормально? Чего не на работе сегодня?
— Да рано еще, пока за ягодами вот пошла.
— Понятно. Заехал сказать, что ребят твоих на учет в ПДН поставили. Знаешь?
— Да ты что?! А чего они натворили опять?!
По словам майора, женщина еще недавно сама состояла на учете: ударила родственницу ножом в грудь. Ее сыновьям 15 и 16 лет, что конкретно они сделали, чтобы попасть на учет в отдел ПДН (по делам несовершеннолетних), нам пока неизвестно: да и их матери детали позже сообщат. Вероятно, бытовая ссора или драка — такое здесь не редкость, в чем мы позже еще убедимся. Но самые частые преступления в селах — кражи металлолома. Причем сумма уворованного редко превышает 5—10 тысяч. В основном алкоголики и наркоманы так достают деньги на бутылку или на дозу.
Но бывает и по-другому.
«Лет пять назад из Новобатурино поступил вызов — украли жатку, машину для скашивания пшеницы. Оказалось, что мужик оставил ее в лесу в тенечке и забыл, а потом вот испугался пропаже», — улыбается участковый.
Едем дальше по Белоносово. Евгений указывает на небольшой квадрат земли на перекрестке. Тут — говорит — наверное, отделение мое будет: место хорошее и заборы с двух сторон есть, не хочу, чтобы отдельно стоящее здание было, а то выделяться как-то сильно будет.
Сейчас у белоносовского участкового своего кабинета нет — принимает жителей в кабинете главы сельского поселения.
В остальное время Евгений либо в отделе в Еткуле, либо «в полях» — проверяет своих подопечных или разбирается с преступлениями на вызовах.
На строительство нового отделения выделило деньги Главное управление МВД по Челябинской области.
«Хорошо, — с предвкушением, немного мечтая, говорит майор Сергеев, — свое рабочее место иметь. Жду, пока глава села место подберет, и, наверное, строить начнут».
Уверен, и начнут, и построят.
Едем дальше проверять жителей, которые на учете стоят. Первым делом — на ферму. Тут разведением скота занимаются по старинке, без новомодных технологий: коровы ходят по большому полю, огороженному старым деревянным забором.
Рядом стоит телега, пасутся лошади, в амбарах люди трудятся. Пейзаж до приторности каноничный, кажется, что это кто-то декорации к старым фильмам поставил.
Тут нам надо встретиться с бывшим преступником, относящимся к редкому виду реально исправившихся. Из амбара выходит мужчина в грязной одежде небольшого роста, худощавый, с уставшими, но еще горящими глазами. Сначала мнется при виде камеры, но быстро осваивается.
Майор Сергеев спрашивает у него, чего вид такой усталый.
— Так я ж с… с 28 июня не пью. Вот и уставший. Раньше-то веселый был постоянно.
— Ну и правильно, что не пьешь. Не надо больше пить, до хорошего не доведет.
— Никогда больше…
Когда-то на этого мужика завели дело за то, что он, когда был пьяным, приревновал свою жену, начал ее душить, угрожал убить.
Жена терпеть не стала — уехала и написала заявление на мужа. Все это, видимо, заядлого алкоголика отрезвило. Он стал усердно работать и искреннее старается победить зависимость.
Но такие случаи — редкость. За более типичной картиной едем еще к одним подопечным Евгения. Маленький одноэтажный домик, перед окнами — заросший сорняками садик. Время уже за полдень, но нам долго никто не открывает, лишь минут через 10, проснувшись, на крыльцо выходит женщина, за ней еще двое мужчин. Пьяные разборки, драки, крики по вечерам — стандартное времяпрепровождение для этой компании. Один из мужиков в запое уже неделю.
В разговоре с ними Евгений впервые за всю нашу поездку изменился в лице, да и голос стал жестче, а интонации — чуть грубее.
— Будет на вас хоть еще одна жалоба — увожу его (показывает на запойного) в психиатрическую больницу. Вам завтра надо в комитет в Коркино к трем часам. Если сегодня пить перестанете, завтра к полудню как раз выспитесь.
— А мы не знаем, как ехать.
— Такси вызовите, пенсия-то есть.
— Так мы пропили все уже.
— У тети Нины в долг возьмете.
Потом едем некоторое время молча. Спрашиваю, каково вообще каждый день разбираться с подобным.
«Тяжело, конечно, бывает морально, особенно когда из-за таких вот происходят серьезные преступления. Все-таки хотелось бы выезжать только на громко бякающих коз», — участковый Сергеев смотрит вновь добрыми, хоть и слегка грустными, глазами, и улыбается.
А потом объясняет выбор профессии:
«С детства хотел тут работать. Мне просто хочется, чтобы у меня в селе было меньше преступлений. Почти всех же можно исправить, главное — правильно общаться, — говорит участковый. — А самое важное из того, что получаю, — благодарности за работу от людей».
Казалось бы, стандартные слова о борьбе за добро против зла. И скажи это почти любой другой… Но, глядя на майора Сергеева, именно ему веришь безоговорочно.
На вопрос об амбициях и мечтах стать большим полицейским начальником майор ответил: мне и сейчас все нравится. И его можно понять: мужчина, офицер, в самом расцвете лет и сил. Год назад женился, супруга ждет ребенка. Есть свое хозяйство, хорошая машина — KIA Cerato...
И при этом он в свои 33 года успевает делать мир чуточку лучше. Хотя бы и в пределах конкретного села, конкретного участка, за который он отвечает.
Да, когда-нибудь он выйдет на пенсию, а там… Пока всерьез не задумывался. Да и текущих дел хватает. Вот опять вызвали в отдел — нужно работать с документами…
Попрощавшись с майором Сергеевым, получаем приглашение от начальника ОМВД по Еткульскому району Александра Рябоконя поучаствовать и в ночном дежурстве. Что называется, для полноты картины. Говорят, особенно в ночь с пятницы на субботу бывают заявления типа «сосед бегал по улице с топором». Ну как от такого отказаться...
«Такие протрезвевшие “Рэмбо” наутро плачут, просят, чтобы их отпустили и никому о случившемся не говорили, а то на работе уволят», — рассказывает подполковник.
Смысл ночной работы, на первый взгляд, нехитрый: дежурным экипажам нужно, заступив вечером, до утра ездить по местам скопления людей, вроде пляжей с целыми палаточными городками и баз отдыха, и быть готовыми принять вызов.
Вечером, после краткого, но детального инструктажа, я неожиданно получаю бронежилет… И вот не знаешь, то ли радоваться оттого, что такую штуковину дали поносить, то ли опасаться, что вообще-то почем зря «броники» 3-го класса защиты (от пистолетных пуль спасать должны) не раздают…
В сопровождающих у меня в этот раз оказались два лейтенанта, оба участковые.
На уже знакомом уазике едем в сумерках. Недавно прошел дождь, рядом озеро — из открытых окон обдувает свежестью. Зелеными огоньками светит приборка у машины, офицер отвечает на шуршания из рации.
Наконец — ориентировка: дежурным в селе Селезян надо помочь поймать преступников. Женщина позвонила в полицию, сообщила, что у нее украли скутер, причем она знает, кто это сделал.
Минут 15 — и мы на месте. Но пока ехали, выяснилось, что все, мягко говоря, немного по-другому. Никакого угона для продажи, все прозаичнее: два пьяных мужика увезли мопед знакомой, покатались на нем и бросили на улице.
Подъезжаем к дому подозреваемых. В узком проулке уже стоит еще один полицейский УАЗ, с заднего ряда выбирается худощавая женщина с синяками под глазами...
Прохожу к дому — одноэтажному, покосившемуся. За воротами — небольшой заросший крапивой двор.
Чтобы зайти в жилище, надо пригнуться: проем низкий и кривой. Внутри — прокуренная комнатка метра три на три, в глаза бьет неприятный желтый свет от торчащей из потолка лампы. На окнах висят полотенца вместо занавесок.
На засаленном диване сидят два довольно крупных пьяных мужика, перед ними стоит лейтенант. Он, хоть и молодой и худенький, но говорит твердо, без дрожи в голосе. Но похитители скутера расслаблены, как будто ничего не произошло.
Пытаюсь достать фотоаппарат, но один из мужиков замечает и резко активизируется:
— Эй, только попробуешь сфоткать, я тебе череп проломлю. Мне пофигу.
При этом сам он снимает наш диалог трясущимися руками на телефон.
Типичный ночной Еткуль.
Впрочем, не надо думать, что здесь только и есть «алкоголики, хулиганы, тунеядцы» (с). Нет, конечно. Скорее, наоборот — нормальный сельский и курортный район. С работящими, открытыми и добрыми людьми.
Просто если уж довелось дежурить с участковыми — видим ту картину, с которой им приходится работать каждый день. Работать и потихоньку исправлять.
Раз подозреваемые найдены и пойманы, нам тут делать больше нечего — едем патрулировать дальше.
На трассе между селами замечаем молодого мотоциклиста на «Урале». Парень, увидев нас, начал ехать медленно и неуверенно. На дороге таких не трогают, чтобы они от испуга не совершили ошибок: не упали или не врезались. Дежурные знают негласные места сбора сельских байкеров, поэтому документы предпочитают проверять там.
Дальше ночь проходит спокойно: заезжаем на заправку за кофе с хот-догами, патрулируем пляжи, на которых ночные отдыхающие постепенно начинают разбредаться по палаткам. На восходе солнца прощаемся, и я, сонный, уезжаю в Челябинск. А ребятам еще дежурить до 10 утра. Но от участковых не веет усталостью. Они тут на своей земле…
