Сегодня, 16 октября, отмечается Всемирный день анестезиолога-реаниматолога. Доктор такого профиля требуется пациенту лишь в самом крайнем случае, на грани жизни и смерти. Бывает, что буквально на руках он проносит тяжелобольного над бездной, но сам спасенный об этом, увы, не помнит. О медицине челябинец Максим Васенев и не мечтал, но вот уже более 20 лет работает врачом-реаниматологом Федерального центра сердечно-сосудистой хирургии и «таскает пациентов за пятки».


Васенев мог заняться юриспруденцией, стать историком или педагогом, но мама мечтала о профессии врача и настраивала на нее сына. А слова учительницы биологии, с которой Максим в школьные годы прошел не одну олимпиаду, о том, что врач себе работу найдет всегда, хоть и не решали дело, но запомнились.

Юноша без проблем поступил в мединститут и мечтал стать микрохирургом. Хотелось пришивать людям все, что они нечаянно отрежут: руки-ноги, пальцы. В конце третьего курса летнюю практику проходил в гнойной хирургии в Ленинском районе, а потом попросился на работу в кардиореанимацию областной больницы к Рыбалову.

Попасть на работу к Александру Викторовичу и остаться — в те годы было знаком качества. Преподаватели относились снисходительно к тому, что после дежурств на парах Максим выглядел не всегда презентабельно. Сначала санитарил, а потом стал медбратом.


«Мне тогда казалось — ну вот что это, я же хотел лечить, а меня заставляют пол мыть, ведра носить. А сейчас оглядываюсь и понимаю: а хорошо, что заставляли. Через себя все пропустил, и теперь я знаю, как должен работать санитар. Если у нас они что-то делают не так, то мне это сразу в глаза бросается, хожу и ворчу на них, пока не исправят», — добавляет Васенев с улыбкой.

После пятого курса чуть не подался в травматологию, но как представил, сколько всего надо будет заново учить, а тут-то все уже понятно и налажено, то решил остаться в кардиореанимации.



За годы работы бывало всякое.

«В нашем деле самое тяжелое — знать, что перспектив нет. Что бы ты ни делал, уже ничем не сможешь помочь и изменить ситуацию. Бессилие — вот его пережить сложно. А бывает, что ситуация пограничная, и вроде как складывается ощущение, что ничего не получится. Сомневаешься, но все равно делаешь. И когда потом человек своими ногами уходит от нас, то именно это душу греет. Люди, которые, пережив многое, все-таки цепляются за жизнь и побеждают, — вот это подарок! Тогда я говорю, что мы схватили их за левую пятку и вытащили на этот свет», — говорит доктор.

Вряд ли кто-то из пациентов озадачен вопросом: где найти хорошего реаниматолога? Сначала больной человек планирует найти хорошего кардиолога, который обследует, направит, порекомендует. Потом ищет хорошего, опытного кардиохирурга, с золотыми руками.

«Но бывает, что болезнь уже так прижучила, что вариантов два: остаться дома и умереть или рискнуть и решиться на операцию. С такими пациентами придется максимально повозиться, но о нас они изначально не думают и потом не вспоминают. Они видят: пришел кто-то, катетер поставил, маску на лицо нацепил, аппарат включил, что-то еще поделал, и человеку потом стало лучше. Когда мы нужны и делаем свое дело, то пациент об этом не знает — он был без сознания и настолько плох, что ему было не до нас. Это нам до него было дело», — говорит Максим Васенев.


Восстанавливаться после тяжелых смен доктору помогает футбол. Работа реаниматолога — эмоциональная, и переживания не всегда хорошие, чаще трудные, тяжелые. А на поле можно и поорать, и потолкаться, и попинать, и плечом треснуть, благо физических сил для этого достаточно. После игры выходишь обновленный, и даже не важно, выиграли или проиграли.

Своей профессии Максим Федорович предан всем сердцем. О ее значении и благодарности пациентов говорит так: «Знание о том, что им было плохо и они были в этот момент без сознания, — ну зачем оно им, что даст, чем поможет? Так что лучше и не знать, а мы уж как-нибудь сами разберемся, на то мы и реаниматологи».

Текст: Лия Захарова