Лиза Чайкина, а если официально — Елизавета Ивановна, родилась 1918-м году в небольшой деревеньке Руно Тверской губернии. Незадолго до этого в стране отгремела Октябрьская революция, а когда девочке было всего 10, началась коллективизация.

Родители Лизы вступили в колхоз, сама же девочка увлеклась там общественной деятельностью. В 14 она вступила в комсомол, а уже в 15 заведовала избой-читальней. Лиза создала первый в деревне пионерский отряд, и даже сама шила галстуки. Одноклассники дали активистке прозвище Чайка.

Энергии в этой девчушке было как в атомном реакторе, но тратила она ее отнюдь не на развлечения. Еще до комсомола она не отпрашивалась у мамы на улицу погулять, а прибегала домой с газетой или книгой и просила — «давай почитаем?». Неудивительно и то, что после окончания школы Лиза устроилась сразу на две работы: счетоводом в колхозе и корреспондентом в местной газете. Ей пророчили славную карьеру журналиста, но девушку это не особо интересовало. В 21 она вступила в партию и почти сразу стала секретарем райкома комсомола. После этого в родную деревню она стала приезжать редко. Чайкина ездила по колхозам, организовывала кружки и собрания. Решала проблемы простых людей.

Однажды отца одной знакомой нашей героини забрали и собиралась репрессировать. Чтобы разобраться в деле, Лиза написала лично Иосифу Сталину. Что уж она там написала, знают только архивы, но мужчину отпустили. Так имя Лиза Чайкиной вскоре стало у всех на слуху, почти как бренд. Но кто же знал, что в решающий момент это сыграет против нее?

В 41-м девушку отправили на курсы партийных и комсомольских работников в Калинине. Ей светила прямая дорога в большую политику, если бы не война. Как только гитлеровцы ступили на советскую землю, Лиза твердо решила защищать Родину. Она научилась стрелять из винтовки и бросать гранаты. С гордостью писала подругам, что в обучении военному делу преуспевает больше, чем многие парни.

В итоге девушка записалась в истребительный батальон. Его участниками были партийцы и активисты, владеющие оружием. В основном, они боролись с диверсантами, шпионами и мародерами. Но когда враг подступил совсем близко, батальон преобразовали в партизанский. Лизе, как не только ценному кадру, но еще и девушке, предлагали уйти в медсестры или связистки. Но она была непреклонна и осталась в отряде. Чайкина знала каждую тропинку в месте своей дислокации, поэтому умело выкрадывала важные документы прямо из-под носа фашистов.

Не раз во время разведок девушка попадала в засаду, но умело отстреливалась и сбегала. Однажды вражеский танк очень «удачно» решил остановиться на привал прямо около партизанского укрытия. Лиза не растерялась и одним выстрелом положила немецкого офицера.

По идее, Чайкина могла безвылазно сидеть в лесу и выполнять боевые задачи. Но нет, параллельно она занялась агитацией и пропагандой. Девушка ходила по деревням, разносила землякам листовки с газетами и читала им сводки с фронта. В свой последний рейд она успела обойти 14 сел. Рассказывала: «Москву мы не сдали, все это враки! Ленинград в блокаде, но борется!». И вот она ехала в деревню Пено, все в той же Тверской губернии, на очередное собрание и по пути остановилась на ночь в Красном Покатище у своей подруги-подпольщицы Маруси. И как раз здесь сыграла свою роль известность нашей героини. Гостью выследил местный полицай, до войны судимый за воровство. Он тут же доложил обо всем немцам.

Дальше история варьируется. Версия первая: дом Маруси подожгли, Лизе удалось сбежать. Она уже почти добралась до леса, как вслед ей крикнули: «Не остановишься — расстреляем всех, кто живет на хуторе!» И девушка вернулась. Но семью ее подруги все равно расстреляли за укрывательство. По второй версии, на рассвете гитлеровцы ворвались в дом, расстреляли Марусю и всю ее семью, а Лизу схватили.

Обе версии заканчиваются одинаково. Юная Чайкина оказалась на допросе. Жестокими пытками фашисты пытались выбить из нее информацию о том, где засели советские партизаны. Но девушка не сознавалась даже в том, как ее зовут. Все твердила: «Иванова из Ленинграда». И ведь немцы почти поверили. Другие жители комсомолку не выдавали. Сделали вид, что впервые видят. Но нашлась одна коллаборационистка, которая вскрикнула: «Да это ж Лизка Чайкина, ихний комсомольский вожак!».

Потом всех предателей расстреляли уже свои. Однако, это не помогло. Лизу изувечили так, что она даже к месту расстрела идти не смогла. Ее несли.

23 ноября 41-го изможденную девочку расстреляли на глазах у всего хутора. Говорят, перед смертью она пыталась петь «Интернационал» и крикнула, что умирает за правое дело. Посмертно Лизе Чайкиной присвоили звание Героя Советского Союза. А когда брали рейхстаг, советский солдат написал на его стене: «Наша Лиза».